Клан Кречета - Роберт Торстон Страница 8

— Я? Может быть, это и интересно, но для меня абсолютно бесполезно.

— Бесполезно?

— Я всегда хотела стать воином. Для вольнорожденной достигнуть этой цели совсем не просто. Люди часто пытались отговорить меня от этого. Но я продолжала добиваться своего, и в конце концов меня зачислили кадетом, я прошла Аттестацию и вот теперь служу. У меня уже достаточно опыта и умения, чтобы выдержать реальный бой. Испытания и поединки дали мне нужные навыки. Поэтому я не понимаю, зачем воину какая-то там красота!

Джоанна сделала еще глоток огнефира. Этот жидкий огонь, проникающий в каждую клеточку тела, сегодня ударил женщине в голову быстрее, чем обычно. Бой с Дианой, наверное, здорово ее вымотал.

«Сделаю еще один глоток и хватит, — думала Джоанна, уставившись на испаряющуюся жидкость. — Но он будет самым большим».

— Сказать по правде, Диана, ты права. Красота не особенно ценится в касте клановых воинов. Твоя внешность значит не больше, чем картина в музее или статуя на площади. Надо признаться, что наша культура, в конце концов, не того сорта, где красоте уделяется какое-то отдельное внимание.

— Я рада этому.

— Однако мне следует сказать тебе, что существуют такие сферы общественной жизни, где красота, как и другие твои достоинства, может пригодиться. Особенно это касается политики. Среди людей клана кое-кто забыл истинное предназначение своей жизни и даже поощряет упадничество.

— Вот гадость-то! Нет, не верю, что такие выродки могут существовать.

— Я замечаю, что ты потихоньку переходишь на корявый язык вольнорожденных.

— Я решила стать воином и говорить так, как полагается говорить воину. Командир, могу ли я высказаться откровенно?

— Как воин, да! Продолжай, воин Диана.

— Со мной и раньше болтали о красоте. Ну, те, кто пытался добиться от меня кое-каких вещей. Я не так свободна в сексе, как другие. Мои товарищи по кадетскому центру относились к этому с пониманием. Но здесь, в регулярной армии, не так уж много найдется людей, не двинутых на этом деле. Наверное, у меня больше было бы сексуального опыта, если при этом они не упоминали заранее о моей внешности. Когда кто-нибудь начинает мне зудеть об этом, я хочу одного — вмазать ему по роже. И ничего больше.

— Твой поединок с Торгашом был из-за этого? Воут?

— Нет. Торгаш — отличный воин, он не лез ко мне с сексом. Он просто хотел, чтобы боевой робот достался ему. Он всегда предпочел бы мостик боевого робота заднице партнера. Он мне нравится. Я жалею, что дралась с ним.

Диана сидела на стуле, выпрямив спину, вся подобравшись, будто готова была в любую секунду прыгнуть на врага. Девушка чуть скосила в сторону глаза, у Джоанны в памяти сразу возник Эйден — у него была точно, такая же манера сидеть. Жесткая речь Дианы, сходство девушки с Эйденом вызвали у командира желание сделать еще один большой глоток огнефира. Она так и поступила.

Стакан опустел. Ей не следовало бы заново его наполнять, голова и так уже кружилась. Но Джоанна упрямо налила в стакан жидкость и сделала несколько небольших глотков.

— Командир, ты только для этой пустой болтовни вызвала меня к себе?

Джоанна покачала головой. Это движение вызвало в шее ноющую боль. Перед тем как ответить, Джоанна перевела дух.

— У меня была только одна цель — похвалить твою стойкость во время поединка со мной в Круге Равных.

— Твоя похвала для меня лестна.

Лицо командира Джоанны оставалось бесстрастным, как и у всякого истинного воина, однако ее голос все же стал чуть мягче.

— Есть еще одна причина, которую следовало бы держать в тайне, но огнефир делает свое дело. Он часто развязывает язык.

Джоанна снова отхлебнула из стакана.

— Ты похожа на одного человека, которого я когда-то знала. На одного воина.

Диана кивнула, а затем произнесла:

— И его имя Эйден.

Это заявление изумило Джоанну, а она была из той породы людей, которых изумить не так-то просто.

— Откуда ты знаешь?

— Я знаю это с раннего детства. Мать назвала мне его имя. Она многое поведала о жизни моего отца, о выпавших на его долю испытаниях. Но многое и скрыла. Я не виню ее, она старалась оставаться правдивой.

Джоанну вдруг осенила догадка.

— А как звали твою мать?

— Пери. Она...

— О, теперь мне все ясно. Я была их Сокольничим. Я обучала их в кадетском центре.

Диана вдруг приподнялась со своего места, и не только лицо, но и все ее тело сейчас выражало ярость.

— Тогда ты одна из тех, кто явился на Токасу и арестовал моего отца! Воут?

— Ут. Мне приказали. Сейчас ты смотришь так, словно опять хочешь драться со мной.

Диана успокоилась и снова села на стул.

— Ты права, ради этого не стоит драться. Но ты — часть той истории, которую мне рассказала мать. Хотя она никогда не упоминала твоего имени.

— Были времена, воин Диана, когда я не хотела, чтобы твой отец добился успеха. Я всячески подавляла его. Но это, как ни странно, в большей степени повлияло на мою собственную жизнь. Впрочем, сказанное к делу не относится. Твой отец продолжал сражаться и в конце концов стал отличным воином, а потом был произведен в офицеры. Ты ищешь его?

— Раньше я очень хотела увидеться с ним. Но теперь желаю только сражаться плечом к плечу, будучи воином Клана Кречета.

— Знаю, знаю. По крайней мере, ты последовательна в своих стремлениях и упорна. Если я сумею связаться с твоим отцом, ты не будешь против, если я расскажу ему о тебе?

Диана, казалось, некоторое время обдумывала предложение.

— Нет, — решительно ответила она. — Если кто-то и расскажет ему, то это буду я.

Джоанна приподняла стакан, жестом показывая, что желает всех благ своей собеседнице, а затем залпом допила огнефир.

— Твое здоровье, воин Диана. Должна сказать, что я презирала твоего отца. Но в то же время радовалась, видя, как он храбро и умело дерется. Судя по тому, что ты показала сегодня в Круге Равных, ты очень похожа на него. Теперь можешь идти.

Диана без лишних слов выполнила приказ. Когда она ушла, Джоанна наконец-то позволила себе полностью расслабиться. Она рухнула на кровать и тут же забылась тяжелым сном. В жутких кошмарах, не замедливших явиться на смену реальности, перед Джоанной замелькали образы Эйдена и Дианы, то приближаясь, то отдаляясь, то опять приближаясь, иногда превращаясь друг в друга, а порой сливаясь в один. Несколько раз она посылала проклятья прямо в эти страшные лица, обещая, что убьет и отца, и дочь.