Люди Края - Владимир Зырянцев Страница 8

Карнак мчался к главному входу, словно совершал забег на стометровке; у него было нехорошее предчувствие, что противник перехитрил его, и он опоздал. Команда, не отставая, следовала за капитаном.

Когда они свернули со второго яруса в тоннель, ведущий к входу, стрельба внезапно стихла. Послышался чей-то яростный крик, и снова забухал карабин — но только один. Внезапно Карнак споткнулся и едва не упал: поперек тоннеля кто-то лежал. Это был Симон, охранник, и он был мертв. Капитан переключил карабин на автоматическую стрельбу и выскочил в зал возле люка.

На «Магеллане» этот зал именовался холлом; он был просторнее, чем на других кораблях, и обставлен дорогими вазами и скульптурами. Сейчас обломки этой роскоши валялись на полу рядом с телами еще двух людей из охраны. На ногах оставался только сержант. Укрывшись за подставкой одной из скульптур, он палил из карабина по человеку, казалось плясавшему возле пульта ручного управления. Но если движения человека у пульта и можно было назвать танцем, то это была пляска со смертью: с немыслимой ловкостью увертываясь от пуль, «танцор» в то же время отстреливался от сержанта, а свободной рукой быстро отворачивал крышку пульта. Сержант не жалел патронов, и не все его выстрелы приходились в стены: Карнак заметил на полу под ногами «танцора» быстро растущее темное пятно.

Чтобы оценить ситуацию, капитану понадобились лишь доли секунды: когда человек у пульта совершил очередной прыжок, уворачиваясь от выстрела сержанта, Карнак нажал на спуск. Пуля попала чужаку в плечо, его бросило на стену, развернуло, и капитан с изумлением узнал его: это был молодожен Грегор с четвертого яруса.

Миг удивления дорого обошелся Матиасу Карнаку: хотя наполовину оторванная правая рука молодожена бессильно повисла, он успел перехватить свое оружие левой и выстрелить. Защитный жилет спас капитана от немедленной смерти, но не мог вовсе погасить удар разрывной пули: жилет вмялся в грудь, ломая ребра, тело пронзила невыносимая боль. Карабин выпал из рук Карнака, его бросило на пол.

В следующую секунду произошло сразу много событий. Лжемолодожен стукнул здоровой рукой по крышке пульта, она отскочила, и он, бросив свой «Стеллер», запустил пальцы в провода; разряды били его, но он, не обращая внимания, искал нужное соединение. Сержант поспешил воспользоваться моментом. Выскочив из своего укрытия, он всадил во врага одну за другой сразу три пули, и ни одна из них не пропала даром: лицо Грегора превратилось в кровавое месиво, и он свалился на пол. Но было поздно: нужный контакт сомкнулся, входной люк плавно ушел в потолок, и в холл вбежали четверо.

Увидев врагов — их тела, казалось, состоявшие из одних костей и сухожилий, голые черепа с неестественно большими ушами, которые обтягивала кожа фиолетового оттенка, — капитан Карнак понял многое. И почему «букашка» так легко уходила от их выстрелов, и почему лжемолодожен Грегор справился со всей охраной. Понял он и другое: что его любимой команде — по сути, его семье, поскольку другой семьи у Матиаса Карнака не было, — им всем угрожает смертельная опасность, потому что им не справиться с пришельцами. Левой рукой, которая еще слушалась, он зашарил вокруг в поисках оружия. Но не успел.

Команда «Магеллана» не растерялась и встретила захватчиков шквалом огня. В небольшом пространстве холла, казалось, нельзя было промахнуться, однако быстрота реакции пришельцев и скорость перемещения намного превосходили человеческие. Лишь несколько пуль попали в цель, но и они не принесли захватчикам видимого вреда.

Зато сами они стреляли без промаха. Рухнул пилот Лукас, не выпустив карабина из рук; пальцы намертво вцепились в спусковой крючок, и карабин продолжал изрыгать пламя, пока один из чужаков не выбил его из рук пилота. Технику Сэму Вайро пуля попала в шею, штурману Гюнтеру Ли — в голову. Врач Джеффри попытался спастись бегством, однако выстрел настиг его уже в тоннеле.

Спустя несколько секунд из всей команды «Магеллана» в живых остался один лишь капитан. Правая рука у него онемела, ноги тоже не слушались, однако Матиасу Карнаку казалось унизительным лежать у ног пришельцев. Опираясь на стену, он попытался встать, но это ему не удалось, и он остался сидеть, с ненавистью глядя на чужаков.