Евангелие рукотворных богов - Вадим Вознесенский Страница 8

Он умер, умер очень-очень давно, и запах тлена медленно разрушает его уставшее сознание.

Много может быть праздников у горстки людей, оставшихся наедине с безжалостным миром? Их будни заполняет борьба за существование – упрямая, отчаянная битва с окружающим: погодой, дикими животными, соплеменниками, утратившими человеческий облик. У людей просто не осталось знаменательных дат. В богов верят, наверное, даже больше, чем раньше, но поклоняются в спешке, на ходу – есть ли смысл говорить с теми, кто отвернулся? Возможно, окончание каждого прожитого дня в этой суровой действительности – праздник. Нет, встреча нового утра лишь облегчение, не более. А вот весенняя ярмарка – действительно праздник. Люди издревле отмечают уход зимы, радуясь возрождению Жизни, они веселятся и на короткое мгновенье забывают о проблемах. Первый день ярмарки – праздник вдвойне, его ждут целый год, мерзнут, голодают, трясутся в страхе… и ждут. Он наступает, и кажется, ликование сердец передается самой природе – она преподносит сюрприз, обычная пелена облаков расползается по швам и являет Миру ярко-синюю полоску неба с ослепительно горящим солнцем.

Сивый с родичами прибыли к причалам Осетрова одними из первых, отправились, лишь только Кута освободилась ото льда, хотелось занять места получше вблизи городских стен, да и прицениться было бы неплохо еще до начала ярмарки. К третьему дню хуторяне находились в городе чуть ли не на правах старожилов – были в курсе всех сплетен, шныряли по всему торжищу в поисках знакомых, помогали размещаться, участвовали в ночных патрулях. Жизнь бурлила. Не осталось без внимания и появление отряда Полка. В отличие от остальных, всадники чинно проследовали внутрь городских стен и разместились под их прикрытием где-то в домах горожан. С командиром отряда было знакомо большинство прибывших старейшин, похоже, до начала ярмарки он успел посетить многие близлежащие поселки. Сам же Полк уже второй день просиживал в городском совете.

Торг представлял собой расчищенный от довоенных построек пустырь у стен города, ограниченный с одной стороны Кутой, с другой – вьющейся вдоль брошенных домов старого города дорогой, дальше – сопками да лесом. Вблизи ворот место оставляли свободным – тут стоял высокий деревянный помост, по обе стороны от него тянулись палатки с товарами местных торговцев, Главные ряды, которые прекрасно простреливались с высоты ворот, где несли службу хорошо вооруженные городские стражники. С этого места и началась история ярмарки в устье Куты. Это потом, с годами, все больше приезжих стали занимать остальное пространство, разбивать лагеря и торговать, не отходя от стоянок, формировать свои ряды с учетом специфики продаваемого, земляческой и клановой принадлежности. Сердце торжища было здесь.

Утро, солнце в кои-то веки во всю мощь светит, посидеть бы, понежиться в теплых лучах, а Ванко уже на ногах. Ему не до развлечений, у него задание. Он ходит, присматривается, прислушивается. Что с мальчишки взять, ну вертится у всех под ногами, природа у них такая, неугомонная, у мальчишек-то, подзатыльник заслужит или пинка пониже спины всем на утеху, это если сильно обнаглеет. Одним словом – никаких подозрений. Вчера понял: от того, что ходишь раскрыв рот да глазеешь по сторонам, толку мало. Искать надо, возле каждой стоянки пришлых поотираться, где и под полог заглянуть, о чем говорят, послушать.

Прибывших в этом году как никогда много, и сборище они представляют на редкость разношерстное.

Чужаки особенно интересны. Местные все на одно лицо – хозяева, размеренные, домовитые, как барсуки. Но не смотри, что спокойные, тронь – порвут на тряпки, охотники, за арбалетом тянуться не долго. Другое дело пришлые. Часть, видно, беженцы: голодные, запуганные, по сторонам зыркают, в поисках лучшей жизни судьба с насиженных мест согнала – это зайцы. Повезет, примкнут к чьему либо хозяйству, выживут, найдут место покинутое, поселятся, обустроят – тоже шанс есть, а не повезет – сгинут в дороге, им в этом другие помогут. Эти другие тоже ярко на общем фоне выделяются – волки. Организованы стаями, человек по пять-шесть, присматриваются, вооружены чем попало, кто на загляденье, а кто – смех один. Ищут. Могут в охрану торговцам наняться, могут с охотниками в промысел, а могут и наоборот – на узкой тропе караван потрепать. Отчаянные люди. На ярмарке им баловать не дают, всем миром быстро упокоят, но хищная натура за версту видна.

Еще одни – бродяги. Этих не поймешь, музыканты, факиры, прорицатели, игроки, им душа на месте сидеть не дает, снуют с места на место, когда с полным брюхом, а иногда и с пустым. Зато, конечно, с ними интереснее всего. Что за ярмарка без скоморохов? А какие песни поют… Ноги сами к ним в кружок тащат.

– Под небом голубым… – Тронет бродяга струны, и мурашки по коже, то ли от восторга, то ли от печали. – …есть город золотой…

По каким тропам, в какие миры судьба их скитаться забрасывала – ведь до слез стихи пробирают. Заглянуть в глаза барду – много, ох много повидал музыкант. Пальцы тонкие по струнам скользят, но бывалый человек посмотрит, поймет – с оружием эти руки не хуже управляются.

Немало всякого рода существует проповедников. Война вообще воспринимается большинством религий как конец света, а потому пророков порождает бесчисленное множество.

Народ собирается и внимает им – людям интересно, что ждет впереди, хочется верить, что беды закончились, что теперь все наладится. Ванко тем более не пропускает ни одного такого сборища. Времени у него много, хозяйственными делами особенно не загружают, и паренек не оставляет без внимания ни одного уличного оратора, ни одной гадалки, ни одного предсказателя. У мальчика есть цель, тайная миссия, и он по-взрослому серьезно относится к выполнению поставленной задачи.

– Драконы пришли очистить наш мир, погрязший во грехе, – рассуждал дородного вида мужчина в ладной одежде. – Люди забыли о Богах, посчитали себя равными им. Боги терпели и ждали раскаяния. Люди предавались утехам и плевали в небо. Боги посылали знамения заблудшим и откровения прозревшим. Люди смеялись и творили неугодное. Боги открыли в наш мир дорогу драконам. Драконы пришли и очистили нас своим благодатным пламенем. Подобно древним праведникам, что спаслись в Потопе, мы, братья, пережили адский обряд перерождения. Порочное кануло в небытие, и мы стоим на пороге нового Эдема, чистого и безгрешного.

– Да уж, Эдем, – пронеслось в толпе, – младенцев рождаем мертвых, а из выживших больше половины на первом году теряем.

– Нельзя попасть из ада в рай, не пройдя чистилища. Мы сделали один шаг, но лишь достойные, избранные, заслужившие трудом и молитвами истинное прощение, смогут сделать второй.

– И долго нас чистить будут?

– Лишь те, кому дано право принимать решения, знают ответ на вопрос. Удел драконов – наблюдать и делать выводы. От нашего благочестия и их благосклонности зависит будущее.

– Драконы – посланники богов?

– Боги открыли путь. Дракон есть воплощение Бога, суть Бога, ипостась Бога. Дракон есть Бог, почитание дракона – почитание Бога.

– Ты сам-то дракона видел?

– Кто не видел дракона, парящего в небе в сиянии солнечных лучей? Кто не видел дракона, взирающего с высоты на землю, на каждого из нас, на поступки наши и их последствия?