Кровь - Тед Деккер Страница 8

Ладонь Кары коснулась холодной стали. Никогда еще девушка не испытывала такой невероятной радости. Она крепко стиснула рукоять.

Радость, однако, была преждевременной.

Кара лежала на животе, уткнувшись носом в пол, беспомощная. Извернувшись, она перекатилась на спину. Пистолет с лязгом задел металлическую раму кровати. Тесное пространство взорвалось оглушительным грохотом.

Она нечаянно выстрелила? В кого-то попала? Пробила дырку в стене или в окне? А вдруг попала в Карлоса? Или в Томаса!

Повернув голову, она увидела, что Томас по-прежнему лежит у дальней стены. Дырок от пуль на нем вроде не видать.

Тут кто-то вспрыгнул на кровать. Карлос!

Она пальнула в матрас, морщась от грохота. Потом еще раз. Бах! Бах!

На полу появились ноги Карлоса. Два прыжка — и он исчез в коридоре.

Кара выстрелила вслед. Карлос шмыгнул к двери, ведущей в смежный номер.

Дверь хлопнула.

А вдруг он на самом деле не ушел? А затаился за стеной, поджидая, пока она вылезет и отложит пистолет, чтобы тут же ворваться и перерезать ей горло?

Она выползла из-под кровати, стараясь удерживать пистолет дулом к двери. Затем поднялась на ноги, медленно подошла к ней и осторожно выглянула.

Карлоса там не оказалось.

Дверь в конце коридора была открыта. Значит, он действовал не один. Кто-то из служащих гостиницы помог ему забраться к ним через смежный номер.

— Томас?

Кара обежала вокруг кровати, опустилась рядом с братом на колени.

— Томас!

Легонько похлопала его по щеке.

Тут во входную дверь постучали. Услышали выстрелы. Потому-то Карлос и сбежал — знал, что услышат. Возможно, ее нечаянный выстрел спас жизнь и брату, и ей.

— Томас, милый, очнись!

Он застонал и медленно открыл глаза.

Томас и Кара сидели на диване в номере Мертона Гейнса, дожидаясь, пока заместитель госсекретаря покончит с нужными звонками. Коротко приветствовав их и узнав о нападении на Томаса, он приказал усилить охрану собственного номера, после чего попросил прощения за то, что отвлечется на несколько минут. За закрытыми дверями вершатся судьбы мира — пояснил он.

Из коридора до них доносился его приглушенный голос. Кара спросила тихо, почти шепотом:

— Пятнадцать лет? Целых пятнадцать? Ты уверен?

— Да. Абсолютно.

— Но этого не может быть. Ты же не сделался старше на пятнадцать лет?

— Плоть не сделалась…

— Плоть?

— Извини.

— Плоть, — повторила она. — Звучит… непривычно.

— Как я уже сказал, там мне около сорока. Если честно, я и здесь чувствую себя на сорок.

— Удивительно.

— Значит, эти твои раны — свидетельство изменении законов, связывающих две реальности, — она показала на руку Томаса. — Знания и навыки и прежде передавались туда и обратно. Но, пока разноцветный лес не почернел, раны, полученные в том мире, здесь у тебя не появлялись; только здешние переходили туда. А теперь переходят и те и другие?

— Похоже, что так. Но переходит еще и кровь, не только раны. А кровь связана с жизнью. Мальчик говорил, что кровь на самом деле оскверняет озера. Это один из основных наших законов там. Как бы там ни было, переход теперь осуществляется в обе стороны.

— Но когда ты в первый раз ударился головой… когда все началось… кровь тоже шла у тебя в обоих мирах.

— Возможно, рану я тогда получил в обоих мирах одновременно. Может, именно это и открыло ворота между ними. — Он вздохнул. — Не знаю… бред какой-то. Допустим, передаются знания, навыки и кровь. Больше ничего.

— И ты являешься всего лишь воротами. Мы говорим о твоих знаниях, навыках и крови.

— Верно.

— Это может объяснять, почему здесь ты не старишься, — сказала Кара. — Ранен там — ранен и здесь, но при этом ты не старишься, не толстеешь и не потеешь… В обеих реальностях проявляются только особые случаи, связанные с кровотечением. — Она сделала паузу. — И там ты — генерал?

— Командир Лесной Стражи, генерал Томас Хантер. — Ответил он, не моргнув глазом.

— И как ты им стал? — спросила она. — Пойми, я не то чтобы не верю, будто ты не способен стать хоть самим Александром Великим. Просто переварить сложновато. Мне бы какие-нибудь подробности…

— Бред, да и только? — На его губах заиграла усмешка. В это мгновение он снова стал тем Томасом, которого она знала.

Он стиснул кожаный подлокотник.

— Все это так… странно. И так реально.

— Потому что это и впрямь реально. И не пытайся еще раз спрыгнуть с балкона.

Он отпустил подлокотник.

— Ладно. Судя по всему, реальны оба мира. Мы, во всяком случае, по-прежнему так считаем, верно? Ты пойми только, что после пятнадцати лет в том мире этот кажется больше похожим на сон. И прости, если порою я буду вести себя странновато.

Она улыбнулась и покачала головой. Он и впрямь был в чем-то «странноват», но в чем-то он оставался прежним, привычным Томасом.

— Смешно? — Он поднял бровь.

— Нет, но… Сам себя послушай — «прости, если порою я буду вести себя странновато». Не обижайся, братик, но звучит это несколько непривычно. Ладно. Расскажи еще что-нибудь.

— Когда шатайки отравили своей заразой разноцветий лес, людей поразила жуткая болезнь. От нее шелушится кожа и растрескивается плоть. Это очень больно. Глаза делаются серыми, тело пахнет тухлыми яйцами. Но Элион дал нам возможность спасаться от этой болезни. Сохранилось семь лесов — обычных, не разноцветных, и в каждом есть озеро. Если омываться в них каждый день, болезнь отступает. Живя в лесу, мы обязаны исполнять единственное условие — регулярно мыться и оберегать озера от осквернения кровью.