Звездный огонь - Владимир Серебряков Страница 8

Брошь. Меня парализовал вид золотой броши с рубинами, не то скреплявшей, не то для красоты приколотой к тюрбану Адита Дева.

— …Инспектор? — закончил фразу Этьенс, вопросительно глядя на меня.

— Прошу прошения, — заученно соврал я, — задумался.

Одновременно я вызвал из памяти запись последних четырех секунд: «…Возможно, мы перейдем к сути претензий…» Ага.

Директор покосился на меня с пониманием. Наверное, решил, что я отвлекся на консультацию с кибер-помощником. В наше время ограничивающим фактором является скорость мысли. И объем внимания, который у меня, как у большинства людей, расширить не получается. Во взгляде равата Адита понимание мешалось с презрением. Похоже было, что я ему не слишком нравлюсь.

— Претензии я уже высказал, — ответил я на слова Этьенса. — Моя задача теперь — досконально расследовать все обстоятельства гибели Сайкса.

— Это уже было сделано моими подчиненными, — протрубил раджпут.

— Еще раз, — отрезал я.

«И горе вам? если наши выводы разойдутся». Этого я говорить не стал — и так понятно.

— С чего вы хотите начать? — спросил Адит.

Заметно было, что он уже примирился с моим присутствием и готов применить способ борьбы с заезжими ревизорами номер два: дать этому придурку все, о чем тот ни попросит, чтобы только не начал копать глубже.

— Изложите мне свою версию случившегося, — решительно отозвался я.

Адит выдвинул козырек из-под тюрбана, откинул крышечку инфора и пробежался пальцами по сенсорам. Свет в кабинете послушно померк, а я запоздало сообразил, что не заблокировал внутреннюю сеть полностью, отшлюзовав от нее лишь директора Этьенса. Если бы Адит хотел, он мог активировать оборонительные системы… под каковым эвфемизмом уже лет триста как скрываются управляемые независимыми процессорами пулеметные гнезда. Спасибо, секретарь, — два под потолком, за фальшивыми решетками вентиляции, сам вижу.

Это означало также, что начбез мог передать картинку напрямую нашим нейраугментам, но, видимо, решил не рисковать и задействовал стенной экран.

— Бертран Бартоломью Сайкс, — проговорил Адит вполголоса — этого хватило, чтобы у меня зазвенело в ушах, — прибыл в зону ответственности Академии двенадцать дней назад.

Я машинально приказал секретарю сверять все его слова с отчетом, хотя не надеялся найти расхождения на столь ранней стадии.

— Он обратился к директору Этьенсу с просьбой разрешить ему одиночное восхождение на пик Сикорского, расположенный, — экран заняла подробная карта, — на территории полигона.

Я пригляделся, накладывая на изображение призрак той карты, что хранилась у меня на хардрайве — тик. опять же, на всякий случай. Все верно. Будь я туристом-экстремалом — именно на пик Сикорского я бы и полез.

Узкое море имело преимущество перед другими водоемами планеты — его южная оконечность подмывала край полярной шапки. Поэтому уровень его опустился с начала эпохи опустошения всего лишь на двадцать пять сотен метров. Второму крупному водоему — так называемому Большому бассейну — повезло не так сильно. От него остались только мелкие, сверхсоленые озера, испещренные конусами вышедших на поверхность «черных курильщиков». Острова становились плоскогорьями или горами. Пик Сикорского начинал свою жизнь одиночным островом гавайского типа — щитовым вулканом, чей кратер возвышался над уровнем моря на пару километров. Потом море ушло, и отсчет высоты стало разумнее вести от подножия пологого конуса. Гора оказалась высотой с Эверест.

А потом, по какому-то капризу геологии, вулкан в очередном спазме активности начал извергать вязкую, тягучую лаву. Она не растекалась по безжизненным склонам, а громоздилась, наращивая пик. Раз за разом, век за веком… и гора набрала еще немного, И еще…

То, что получилось, напоминало китайскую пагоду. На широком основании покоилась башня бывшего острова, ту венчала пологая шапка, на ней — острый конус. Вулкан давно потух — очевидно, давления в стынущих недрах Габриэля не хватало, чтобы выплеснуть лаву так высоко, — эрозия постепенно стачивала его, но от подножия до вершины в нем и сейчас было ровно 11 063 метра.

Вулкан Олимп на Марсе значительно выше, но в чем интерес подниматься на гору, чьи склоны не круче улиц северного Санлосана? Пик Сикорского выглядел куда внушительнее.

Хорошо, что у меня нет склонности к суицидальным авантюрам. Хотя достаточно того, что таковую имел покойный Сайкс, раз придется лезть за ним.

— Разрешение было выдано два дня спустя…

— Почему так долго? — полюбопытствовал я, забыв напустить суровый вид.

— Я пытался его отговорить, — признался Этьенс тихонько. — Вы же понимаете…

О да! Директору вовсе не улыбалось отвечать за гибель подопечного.

— Но не получилось, — закончил я за него. — И что дальше?

— Взяв коптер, он отправился в Большой бассейн…

— Единственное, на что удалось его уговорить под тем предлогом, что это общепринятая мера, — перебил индуса директор, — так это взять с собой датчик-биосканер.

— И мы отслеживали передвижения господина Сайкса до самого последнего момента, — закончил Адит. — Как видите, — по карте пролегла тонкая извилистая линия, — он продвигался к так называемой Северной борозде, где наиболее удобно было бы подняться на плато. Сигнал с датчика перестал поступать в 20:37 по локальному времени, незадолго до заката.

Он замолк.

— И?.. — подбодрил я его.

— И всё, — кратко ответил Этьенс.

— Какие действия были предприняты вами далее? — уточнил я с раздражением.

— Никаких, — прогремел Адит.

Я потер виски, пытаясь собрать мысли воедино.

— Когда вы забрали тело? — выцедил я очередной наводящий вопрос.

— Тело не было найдено, — ответил Этьенс.

— Господин Михайлов, — Адит оказался более снисходителен к моей тупости, — в отчете вам не попадалось выражение «дранг-буря»?

Я поспешно запустил поиск. Да, контекст совпадал — поиски тела не производились по причине налетевшей дранг-бури.

— И что оно означает? Просветите, будьте любезны.

Мог бы затребовать определение из базы данных, но мне было интересно, как Адит выкрутится. Буря не буря, а потерять труп…

— Местный феномен Габриэля, — пояснил вместо начбеза Этьенс. — Кажется, нечто похожее наблюдается на Ашкелоне и первой планете системы Миктлана. Здешние бури чудовищной силы черпают энергию не из конденсации водяных паров, а из разницы суточных температур и эффекта Кориолиса. Обычно штормовой фронт зарождается медленно и требует нескольких оборотов, чтобы войти в полную силу, но, когда это случится, низкие широты Габриэля на протяжении недель чуть чаше, чем раз в сутки, охаживает хлыстом дедушка всех самумов. Плюс к этому — сухие грозы. Несколько раз мы наблюдали тектитный град: молнии сплавляют песок на лету.