Короли пепла - Ричард Нелл Страница 8

Прежде всего остального Рока услышал крики. За тесным, с металлическими воротами зевом прохода, воняющим гнилью и кровью, виднелся свет и ждали люди. Рока остановился и ощутил потребность с боем пробиться на свободу, развернуться и убежать, как сделал однажды, когда был окружен в поле другими голодными изгоями, не зная, с чем столкнется.

Возможно, лучше сразиться здесь, подумал он, чем попытаться взять оружие и пробираться по аренам.

Но он не мог быть уверен. Когда он медлил, его конвоиры ворчали и тыкали в него палками, хотя и опасливо – как будто чувствовали, что он может выбрать этот момент для атаки. На его лодыжках и запястьях оставались кандалы из низкопробного железа, но и этого было достаточно, чтоб его удержать. Если он сразится с ними и потерпит неудачу, то ему не миновать наказания.

После той выходки на арене Року оставили прохлаждаться у себя в камере. Теперь никто не наблюдал за ним, кроме стражей, которые оттаскивали его прочь от его собственных отходов лишь затем, чтобы он поел размазню из ведра. В отсутствие солнца он не мог точно знать, сколько прошло времени, но велел одному из юных мертвецов следить за временем в его Роще, наливая воду в узкую деревянную трубку и считая капли. Мертвые были терпеливы.

По этим подсчетам он прикинул, что миновало три дня, прежде чем явились люди с дубинками, неводами и шестами с обручами на конце, которые им удалось накинуть на впавшего в ярость Букаяга.

Они протащили его через комнату для кормежки, освещенный факелами туннель и, наконец, сюда, к открытым воротам. Теперь же он шагнул на другую арену, и его уши наполнились скандированием и ревом жаждущих крови людей.

Эта новая каменная клеть была огромной, с такими же гладкими, высокими стенами. Зрители наверху исчислялись сотнями, являя собою смесь из чистых и не очень одежд и лиц. Увидев Року, они показывали вниз и окликали; глаза их расширились, а рты возбужденно забормотали, но слишком слитно и сумбурно, чтобы можно было что-то понять. Некоторые швырнули кусочки зелени и, возможно, хлеба на окровавленную грязь и солому. На мгновение Рока призадумался, не упасть ли ему на колени и не съесть ли все это, но вскоре понял, что выглядит и пахнет оно так же мерзко, как сам настил.

Старший надзиратель – мужчина, которого остальные звали «Кэптин» икоторый никогда не бил Року и не обращался с ним жестоко – вышел вперед.

Лоб его блестел, а воротник покрылся пятнами. Остальные, с палками и обручами, встали позади него, c их мягких тел струился пот. Кэптин поднял кверху ключ. Он указал на оковы и на себя, и смысл его жестов был ясен. Спокойно, не двигайся, и я сниму с тебя цепи.

–Тимада, ка?

Рока чувствовал желание брата разорвать кандалы, взъяриться, наброситься на это низшее существо перед собой и перегрызть ему горло. Но сейчас насилие не помогло бы ему.

Кэптин казался честным малым. Видимо, даже в глубинах ада можно найти достойных людей, облагораживающих оный. Рока расслабился. Очевидно, «ка» было способом высказать вопрос, но также означало «да».

–Ка, Кэптин.

Мужик удивленно приподнял бровь, но кивнул и двинулся вперед, жестом велев своим людям следовать за ним. Его руки дрожали, и по пути он уронил ключ и ярко зарделся.

Наконец, подойдя достаточно близко к Роке, он вставил ключ в наручники, провернув до щелчка внутренний затвор. Металл распался, и Кэптин оглянулся на своих людей, несомненно сознавая, как и Рока, что они слишком далеко, чтобы вмешаться. Он посмотрел Роке в глаза – и застыл.

Рока ухмыльнулся ему. Он не знал местное слово, означающее «честь», но указал кивком в сторону ворот.

Кэптин оставил «браслеты» иотскочил в сторону. По-видимому опомнившись, он закричал на своих людей, несомненно, отчитывая их за бесполезные усилия. Затем ворота закрылись.

Рока освободил свои лодыжки от цепей и встал свободным впервые с момента, как убил того зеваку на арене.

Заскрипели и содрогнулись еще пять ворот, когда мужчины провернули внушительные канатные лебедки, и через эти ворота вошли еще пятеро узников. Толпа приветствовала их всех так, как и не снилось Роке. Крепкие мускулы этих откормленных, покрытых шрамами бойцов были обтянуты жиром. Рока не удержался от мысли: «Да здесь пленники питаются лучше, чем мой народ».