Мы потребуем крови - Девин Мэдсон Страница 8

Мне ничего не оставалось, кроме как гордо последовать за солдатами, с пустым желудком и тяжелым сердцем. Дверь охраняла Массама, и когда я проходила мимо, она набрала было воздуха, чтобы заговорить, ее рука дрогнула, но ничего не произошло, и я пошла дальше в одиночестве.

Пока стояла на коленях, я потеряла счет времени. Ночь сменилась утром, а сейчас солнечный свет скрывало плотное облако.

–Боюсь, у тебя нет времени помыться,– произнес Лео, шагая рядом со мной по узкому коридору с толстыми балками.– Но чистая одежда есть.

Я хотела спросить, зачем нужна чистая одежда, чтобы умереть, но решила не подыгрывать ему. Не в первый раз я понадеялась, что не ошибаюсь, и ему требуется зрительный контакт, чтобы читать мысли.

Не думай о ней. Не думай о ней. Не думай о ней.

–Только переодеваться придется быстро. Мы заставляем его величество ждать.

Я прикусила губу, чтобы удержать язык за зубами. Лео все равно улыбнулся, сияющее самодовольство казалось громче любых слов.

Солдаты прошли по коридору, спустились по лестнице и свернули в маленькую комнату рядом с тронным залом, напротив открытых дверей, откуда доносился нетерпеливый гул голосов.

–Похоже, одежду еще не принесли, так что у тебя есть возможность сполоснуться. Настоящая удача, учитывая, как… резко от тебя пахнет.

В маленькой комнате не было ничего, кроме пары свечей и лохани с водой, от которой шел пар. У меня не было времени помыться с самого возвращения в Когахейру, и я с радостью смыла бы засохшие грязь и кровь вместе с воспоминаниями о том, что произошло с тех пор, как мы с Яссом несли избитого и связанного Лео сквозь пещеры. И все же я колебалась.

Рядом с открытой дверью продолжал ухмыляться Лео. За спиной плечом к плечу стояли кисианские солдаты. Выхода не было.

–Конечно, ты не обязана мыться,– сказал Лео.– Но должна сменить одежду. То есть если ты предпочитаешь сделать это сама, не дожидаясь, пока тебе помогут.

Я скрипнула зубами.

–Если ты или кто-то из них дотронется до меня, я заберу с собой столько человек, сколько получится.

–Как театрально,– промурлыкал он.– Ты едва не заставила меня попробовать просто ради интереса. Но, в отличие от тебя, я способен отложить минутное удовольствие ради гораздо большей награды в будущем. Так что будь так добра, помойся и переоденься, пока нас не вызвал его величество.

Я не поверила этому «нас». Я не верила ни одному его слову, но было глупо просто стоять, рискуя дождаться, что его настроение изменится.

С гордо поднятой головой я вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь, как можно быстрее сбросила грязные, заляпанные кровью доспехи и белье, воняющие потом, грязью и лошадьми. Тело оказалось неожиданно чистым, но я с удовольствием провела влажной тканью по коже, чтобы взбодриться.

Когда я вытирала ноги, дверь открылась, и я повернулась, в готовности ударить незваного гостя. Меня остановил визг служанки. Она бросила стопку одежды и так быстро выбежала, что пламя свечи заплясало на ветру.

Освежившись насколько могла, я подобрала одежду. Свежая нижняя рубашка и какие-то плотные чилтейские штаны, простые доспехи и… Белый кушак и маска мягко упали на пол, золотясь в свете свечи. Я смотрела на них, чувствуя сквозь дверь ухмылку Лео. Он ждал, что я буду возражать, откажусь и доставлю ему удовольствие заставить. Все ради того, чтобы унизить меня перед смертью, он играл со мной, как кошка с мышкой.

Я молча оделась, ежась от незнакомой ткани и непривычного покроя вещей, сшитых на кого-то ниже и тоньше меня. По крайней мере, все скоро закончится. В глубине разума кто-то бунтовал, кричал, что это еще не конец, я не умру вот так, только не здесь, не сейчас, не по прихоти зла, такого коварного, что отказывался умирать. Одеваясь, я пыталась успокоить ярость мантрами, время бесконечно тянулось между мерцающими свечами.

Стук был мягче биения птичьих крыльев, но в голосе звучала злая насмешка.

–Время вышло, Дишива.

Дверь распахнулась, впустив в мое маленькое убежище тусклый дневной свет. Он упал на маску и кушак, лежащие на полу, и Лео оскалил зубы.

–Ах да, конечно, ты же не знаешь, как правильно их носить. Как глупо с моей стороны, я забыл, что по рождению ты не одна из нас. Ничего страшного, скоро мы это исправим.

Я ожидала совсем другого ответа и посмотрела на него. Наши взгляды встретились лишь на мгновение, заставив меня отпрянуть к стене. Свеча с шипением упала, и Лео стоял, освещенный сзади, словно какой-то бог.

–Не нужно бояться,– заворковал он, делая шаг вперед.– Единственный истинный Бог увидит в твоих мыслях все, что хочет, впустишь ты меня или нет. Поразмыслив над этими словами, ты поймешь, насколько они утешительны, какой покой ты найдешь, когда перестанешь бороться и поплывешь по течению Божьего замысла.

Его слова проникали под кожу, словно мои мантры.

–А у Бога есть для тебя предназначение, как и для любого из нас,– продолжил он, делая еще шаг.– Предназначение, которое будут помнить долгие годы после нашего ухода, наша жизнь оставит след, как когда-то оставил Вельд, создавая все то, что придает миру величие и доброту.

Он поднял кушак и маску. Я была загнана в угол, тепло его голоса утешало, словно заботливая мать.

–Вот, дай я помогу тебе,– сказал он, протягивая пояс.

Где-то глубоко моя ярость еще жила, я кричала и боролась, и скорее откусила бы его руку, чем позволила бы положить ее мне на голову, но мой взгляд был прикован к его глазам, его голос наполнял уши, и я не могла пошевелиться. Кушак оказался у меня на плече, и, как загипнотизированный ребенок, я просунула в него руку, чтобы он спадал с плеча на бедро.

–Это я пока придержу,– сказал он, поднимая белую маску.– Пойдем со мной.

И я пошла. Двигаясь словно во сне, я позволила ему положить мою ладонь на его руку и вывести меня наружу, хотя от его прикосновения к горлу подступала желчь.

Двор заполняли голоса. Кисианцы и левантийцы, солдаты и беженцы окружали помост высотой по плечо, глядя на возвышающуюся фигуру Гидеона в императорских алых шелках. Когда я вышла на свет, он пригвоздил меня взглядом, и гул голосов стих.

«Что ты делаешь?– спросила я себя.– Беги!»

Но глубинный страх и гнев были ничто по сравнению с покоем. Он обволакивал меня, словно наркотик пропитывал каждую мысль убежденностью, что все идет так, как и должно.

Повернулись головы, и хотя мне следовало драться, брыкаться, кусаться и кричать, я шла рядом с Лео, купаясь в презрительных усмешках левантийцев. Я заметила Лашак, в ее взгляде ужас соперничал с замешательством, и мне захотелось, чтобы она испытала покой и утешилась им, как я.

Толпа расступилась, и шепот сменился низким гулом, превратившимся в какое-то бессловесное пение. Оно будто исходило отовсюду, но когда мы подошли к помосту, появилась группа паломников, вместе с лордом Ниши и его постоянно растущим числом слуг, и присоединила свои голоса к песне.