Пламя надежды - Туи Сазерленд Страница 8

–До Панталы ещё дня два лететь,– ответила Цунами, бросив взгляд на карту в лапах у Вихря.– Сверчок, как думаешь?

–Что?– рассеянно переспросила ядожалиха.– Ах да… прошу прощения, задумалась. Ну, я не очень запомнила время, когда мы улетали с Панталы… причём из джунглей, с самого севера, а сейчас направляемся к Стрекозьей бухте… и потом, тогда летели медленней, ведь с нами было много драконят и стариков…– Она осеклась, встретив хмурый взгляд Цунами.– Да-да, верно, пару дней, я думаю.

–Ласточка что-то крикнула со спины небесного дракона, но встречный ветер унёс её тоненький голосок прочь.

–Она предлагает использовать магию прямо сейчас,– услужливо повторил Небо.– Говорит, лучше быть слишком осторожным, чем слишком мёртвым,– захихикал он, но тут же виновато откашлялся и прорычал с напускной серьёзностью:– Опасность кроется за каждой тучей! Оболваненные жукокрылы могут в любой момент налететь и поубивать…– не удержавшись, он вновь сбился на хихиканье, чем испортил весь эффект.

Ананас весело ухмыльнулся. Обаятельный Небо, которому, как говаривала Цунами, от небесных драконов досталось только имя, успел покорить всех. Вот и сейчас радужный едва сдерживал смех, и Луния его нисколько не осуждала.

–Между прочим, она не так уж и неправа,– заметила Росянка.

–Я тоже думаю, что невидимыми надо стать поскорее,– поддержала её Луния.– Мы же ничего не теряем, браслеты не выдохнутся, правда?

–Верно,– кивнула Рысь.– Вот отдохнём, и тогда попробуем.

–Не знаю, что это нам даст,– нахмурился Вихрь.– Даже если все станут невидимыми, постоянная болтовня Жаба нас всё равно выдаст.

Величественный земляной медленно повернул голову и озадаченно воззрился на песчаного.

–А?– пробасил он.

–Вот-вот, я и говорю,– не унимался шутник,– ты же никогда не умолкаешь – нас услышат откуда угодно.

Небо затрясся от хохота, и Ласточке пришлось ухватиться покрепче за его гребень, чтобы не свалиться в море.

Один Жаб продолжал смотреть с недоумением.

–Не думаю,– произнёс наконец он.

–Понимаю, это непросто,– продолжал Вихрь,– но, боюсь, тебе придётся умерить свою разговорчивость.

Земляной наморщил лоб, затем обернулся к остальным.

–Не понимаю.

–Вихрь просто шутит,– объяснила Луна.– Ему скучно без Холода, спорить не с кем.

–Я слишком много говорю?– спросил Жаб, глядя на летящего бок о бок Ананаса.– Я – много говорю?

–Сейчас ты сказал больше, чем когда-либо,– заверил тот.

–Ладно, извини, Жаб,– хмыкнул песчаный, тронув его за крыло.– Шучу я, шучу. Ты самый скрытный из нас и вообще замечательный дракон!

–Да ну?– смутился земляной.

Вихрь не имел ничего общего с Синем, кроме, пожалуй, одного. Луния давно заметила, что песчаному тоже хотелось всем нравиться, и он из чешуи вон лез, чтобы сделать любую компанию тёплой и уютной. С той лишь разницей, что песчаный для этого шутил и болтал, в то время как Синь позволял кому угодно собой командовать, лишь бы сохранить добрые отношения.

Луния обожала младшего брата, но его смирение вместе с тем выводило её из себя. Она сама не отдала бы и пары медовых леденцов за любовь к себе каких-нибудь ядожалов! Все они грубые, надменные и презирают шелкопрядов, так зачем ей добиваться, чтобы её считали тихоней и милашкой? Пускай лучше боятся, что она их подожжёт – тогда, может, на самом деле поджигать и не потребуется.

Синь был приветлив и вежлив со всеми, заслуживали они того или нет. Потому Луния и не рассказывала ему никогда о «Хризалиде». Он наверняка пришёл бы в ужас от тайной организации шелкопрядов, которая собиралась бороться с королевой Осой. Слово «борьба» было ему чуждо – по крайней мере, до того как Луния ушла в кокон.

Потом, правда, брат изменился. Луния мало видела его с тех пор, однако, судя по рассказам Сверчок и Росянки, ему довелось многое испытать, пока сестра лежала в коконе.

Вихрь чем-то походил и на Мечехвоста. Тот так же точно много болтал, когда нервничал, хотя и не особо переживал из-за отношения окружающих драконов. Шелкопряду вполне хватало компании Лунии, Синя и сестры Ио, а остальные, если им что-то не нравилось, могли, как он выражался, хоть термитов себе в нос напихать.

Лунии очень хотелось ещё с ним поговорить. Рассказать о драконах, которые летят с ней на Панталу. Интересно, что бы он сказал о радужном, ледяной или небесном? Посоветовал бы больше доверять ядожалихе? Отнёсся бы к странноватой ночной с таким же подозрением или посочувствовал бы её застенчивости?

А вот песчаный болтун Мечехвосту точно бы понравился! Луния легко могла представить, как они на пару изводят своими проделками стражников в улье.

Приснилл она брала у Цунами на каждой остановке, но ни разу с тех пор не застала Мечехвоста спящим. Интересно, чем он занимается – вернее, что его заставляет делать Оса. Сидит у него в голове и управляет, и Синем тоже – какой ужас! Лучше об этом не думать, иначе захочется нырнуть на дно океана и реветь там, пока все киты не взвоют от тоски.

–Вот и остров!– указал Ананас кончиком хвоста на белую песчаную полоску впереди.– Слава лунам! Так хочется прилечь…– Покосившись на Лунию, он ухмыльнулся и усердно замахал крыльями, обгоняя остальных драконов.

Цунами глянула на солнце, которое уже миновало зенит, вздохнула и полетела следом.

–Остановка недолгая, Ананас,– крикнула она вдогонку,– попробуй только уснуть!

Жаб всё никак не мог успокоиться.

–Мне кажется,– неторопливо пробасил он,– не так уж много я говорю.

–Совсем не много!– горячо заверила Луна.

–Вихрь – вот кто у нас главный говорун,– подсказала Рысь.

Песчаный задумчиво почесал рога.

–Сдаётся мне, когда-то я подобное уже слышал… Эй, Жаб, давай наперегонки – кто первый долетит до острова!– Не дожидаясь ответа, он взмахнул крыльями и помчался вперёд, а огромный земляной остался непонимающе хлопать глазами.

–Давайте завтра!– предложила вдруг Сверчок. Похоже, размышляя о магических браслетах, она пропустила мимо ушей всю последующую перепалку.– Прямо с утра вылетим уже невидимыми. Как думаете, друзья? По-моему, это разумно.

–Я согласна,– кивнула Луна.

–Конечно,– поддержала её Рысь,– лично я буду так чувствовать себя безопаснее.

–Заодно и Ананас станет меньше засыпать на лету,– усмехнулась ночная.– Иначе никто не заметит, где он свалится в море…

Рассмеяться никто не успел: беседу прервал истошный драконий вопль.