Солнечное перо - Лариса Петровичева Страница 8

Мир изменился. Мир испортился.

Все полетело к евграм в пасть.

– Ты спустилась здесь? – уточнил он. – По этой лестнице?

Антия кивнула. Она не подходила – благоразумно держалась возле постамента, и Ардион подумал, что ей, должно быть, холодно в этих дикарских тряпочках. Он оценивающе посмотрел на ступеньки, и вдруг одна из них дрогнула и потекла, сливаясь с соседней. Лестница в другой мир менялась, и сейчас от нее веяло чем-то живым и хищным, он даже уловил острый запах крови. Кто-то смотрел на него с изнанки мира, и этот взгляд был голодным. Кто-то протягивал руку, чтобы впиться в плоть, и оскаливал зубы, чтобы алчно рвать живое на части.

«Поднимись повыше, – услышал Ардион странный, едва различимый голос, полный треска и щелчков, голос, которого никогда не было в Ашх-Анорне. – Поднимись, и мы познакомимся».

Голос был наполнен такой замогильной жутью, что Ардион выбросил руку вперед, оживляя боевое заклинание, и с пальцев сорвались огненные шары, утонув в черном мраморе лестницы, и пирамида сотряслась. Искаженная лестница задрожала и на какое-то мгновение сделалась нормальной – просто ступеньки, ни следа измененных пропорций, ни капли порчи, но ощущение чужого взгляда осталось.

Мир изменился. Из него словно выдернули что-то очень важное. Лестница снова дрогнула и рассыпалась ворохом белых искр – Ардион едва успел спрыгнуть с последней ступеньки. Антия испуганно вскрикнула; обернувшись, Ардион увидел, что она уже успела вооружиться его мечом и теперь выставила его вперед с таким видом, словно собиралась отбиваться от чудовищ.

– Он церемониальный, – снисходительно объяснил Ардион. – Им разве что сыр нарезать.

Антия смущенно опустила меч, и Ардион вновь подумал, что рад ее видеть. В этой девчонке – нет, в ее величестве королеве Антии Таллерийской – было что-то очень важное; он пока не мог понять, что именно, но…

Ему хотелось смотреть на нее. Ему хотелось чувствовать жизнь. Окончательно стряхнуть с себя ледяной панцирь, в который его погрузил отец, и жить.

Вкус яблока по-прежнему ощущался на губах. В другом мире над их головами тоже были яблоки, надо же.

А она изменилась, эта демоница, которая однажды пришла и разрушила его жизнь, и осталась прежней. Сейчас Антия не имела почти ничего общего с той королевой, которая мелькнула в его видении: она словно стряхнула с себя что-то наносное, церемониальное и тоже стала живой.

Она вернулась туда, где ей было по-настоящему хорошо, будто это Ашх-Анорн был ее истинной родиной, а не Таллерия.

Золото ожило, потекло в венах, наполняя полузабытой мощью. Все возвращалось. Все становилось на свои места. В голове зашумело, как после бокала крепкого красного вина, которое отец хранил в своих погребах. Ардион прошел к стене и быстрым движением начертал на стекле руну освобождения. Завитки и точки налились огнем – Антия смотрела завороженно, словно ребенок, который увидел ярмарочного фокусника и застыл от восторга.

«Это не фокусы, – подумал Ардион, чувствуя, как к нему возвращаются силы. Все, что отец умертвил в нем, оживало и приходило в движение. – Это моя суть».

– Отойди в сторонку, – с неожиданной для себя мягкостью предложил он. – Заденет.

Антия шагнула вправо, и в ту же минуту пирамиду наполнил стеклянный звон. Взвизгнув и пригнувшись, она закрыла голову руками: хрустальное крошево летело и пело, вместе с ним пришел обжигающий морозный воздух и хрустящая зимняя тьма.

Ардион обернулся. Церемонно протянул Антии руку, словно пригласил танцевать.

– Дыши, дыши!

Антию хлопнули по щеке, потом еще раз.

– Дыши, говорю!

Холод, окутавший ее после того, как она сделала первый шаг по снегу, был настолько густым, что дыхание оборвалось. Каждая клетка ее тела наполнилась льдом, затвердела, кровь сделалась такой густой, что не могла больше течь. Все расплывалось и дрожало перед глазами, и последним, что Антия увидела перед тем, как рухнуть в белое безмолвие, было далекое золотое зарево, которое разгоняло мрак на горизонте.

– Вот, хорошо. Умница.

Антия не сразу поняла, что дышит и даже идет. Под подошвами ее ботинок разливалось синеватое свечение, и она скользила по снежной глади, словно призрак, не проваливаясь и не оставляя следов. Холод отступил – теперь Антия чувствовала только легкую свежесть, словно выбежала ранним осенним утром на улицу, не набросив плаща. Ардион шел рядом и выглядел так, будто выполнил совершенно ненужную и неинтересную работу, но выполнил хорошо.

– Спасибо, – сказала Антия. – Я не ожидала, что тут настолько холодно.

– Это Северный полюс, – сообщил Ардион. – Разумеется, тут холодно.

Антия обернулась и увидела три пирамиды – торжественные, величавые, подавляющие. В стене самой близкой красовалась пробитая дыра, чернела разинутой беззубой пастью. Пирамиды выглядели угрюмыми, вызывая невольный страх. Даже думать не хотелось о том, кто мог лежать в оставшихся двух. Почему-то Антии представились змеящиеся гибкие тела со сверкающей чешуей – они спали точно так же, как спал Ардион, и больше не надеялись на освобождение. Те, кто мог вернуть их к жизни, умерли в те времена, когда люди жили в глинобитных хижинах и охотились на шерстистых носорогов.

Она понятия не имела, откуда взялись эти змеи и носороги, но картинка, которая проплыла перед ее глазами, была яркой и пугающей.

– Я думала, что ты умер, – призналась Антия и тотчас же спросила: – А почему больше не холодно?

– Я окутал нас обогревающим заклинанием, – объяснил Ардион. – Мы слишком легко одеты для этого места.

Антия снова вспомнила Верна, который рассыпался веером пестрых осколков и собирался вновь. Удерживать Великого Кита было таким же великим трудом, и ей пришло на память, как Лефер когда-то говорил, что соединил ее с Ардионом потому, что тот способен остановить Кита.

– Ты смог бы остановить нашего Великого Кита? – спросила Антия и уточнила: – Навсегда остановить.

– Никогда не пробовал, – проронил Ардион. – Но могу попытаться. Потом, когда разберусь с тем, что здесь произошло и что так сияет вон там.

Они по-прежнему не оставляли следов, и почему-то Антия этому обрадовалась. Значит, те, кто, может быть, решит их преследовать, не поймут, куда они направились. Золотое сияние становилось все ближе, и сейчас она видела его едва заметную пульсацию – оно то наполнялось силой, то начинало таять. Там, среди льдов и снега, было что-то живое, и сейчас оно медленно угасало. Жизнь утекала из него капля за каплей.

Антии сделалось не по себе. То, что испугало Великого Кита до смерти, сейчас было впереди – и они шли к нему, становясь все ближе и ближе.

– Наш главный жрец считает, что смог бы, – сказала она, пытаясь развеять страх. – Я иногда задаюсь вопросом, почему он не выбрал Верна.