Затонувшая земля поднимается вновь - Майкл Джон Харрисон Страница 8
Затонувшая земля поднимается вновь - Майкл Джон Харрисон читать онлайн бесплатно
Хелен рассмеялась.
– Я могу порассказать об Энни и Тиме такого, – ответила она, – если тебе это надо, – и потом: – Кто знает? Но мы все понимаем, кто из них серый кардинал.
Вдобавок к МВА у Хелен был сертификат третьего уровня по оздоровительной физкультуре для особых групп населения. «Без лишней скромности скажу, что я довольна жизнью», – сказала она. Она водила «Ауди R6», жила в собственном доме у Кинвера, на окраине Бирмингема. Этот новострой на четыре спальни, расположенный в старинном районе под выступом песчаника, изъеденным пещерами, рядом с горой Холи-Остин, мог похвастаться участком в два акра, на котором находились склон с кустарниками (где примерно в 1920-х пробилась пара корявых шотландских сосен, напоминающих ладони с растопыренными пальцами) и длинный прямоугольный пруд в саду, причем и сад, и пруд были старше здания лет на сто или больше. В этом доме – хоть Хелен и заявляла, что живет одна, – по ее настоянию они занимались сексом только в неотапливаемой комнате для гостей, на диване-кровати «Джон Льюис», с которой первым делом поутру она сняла простыни.
Секс с Хелен озадачивал. У ее тела было ощущение пухлой белизны; Шоу себе говорил, что она белая на ощупь. Все это время она тихо говорила, часто – о личных финансах, часто – в подробностях. Похоже, больше всего в жизни она жалела, что не продала половину сада застройщику в 2006-м, сразу перед кризисом. Однажды ночью Шоу проснулся и услышал, как она горячо шепчет: «Не понимаю, почему люди не отвратительны сами себе еще больше». В постели он ее не нашел, но слышал с необычной четкостью, словно ее губы – в сантиметре от его уха. Она стояла сбоку от окна, лицом в комнату, прижав ладони к стене, неловко вывернув шею, чтобы глядеть в сад, где косой ливень шумел в кустарнике и забрызгал изъеденный каменный бортик пруда. «Выжимаешь из людей все соки ипотекой, пенсией и страховкой, но раз у тебя хорошая прическа и ты всегда поступаешь, как лучше для тебя, ты не можешь ошибаться, о нет. Ты-то ошибаться никак не можешь».
– Ты по телефону разговариваешь? – спросил Шоу. Но нет.
– Было три ночи, – рассказывал он ей на следующий день, – и ты даже не проснулась. Ты говорила во сне.
– Не люблю, когда за мной наблюдают, пока я сплю.
– Да я просто проснулся, – сказал Шоу с извиняющимся тоном, хотя извиняться было не за что. – Меня разбудил дождь. На улице вовсю лило.
Как и все остальные в стране, они изо всех сил старались сотрудничать, но ничего не получалось. Их роман, если его можно так назвать, вскоре после этого закончился со всеми обычными обвинениями; и когда Шоу приехал в следующий раз, «Умный Мир» был закрыт. Он несколько раз постучался в грязную стеклянную дверь, потом пешком вернулся к вокзалу. «Даже холодильной витрины не осталось», – отчитывался он перед Тимом, который сперва вроде удивился, а потом пожал плечами.
«Передавать воду»
Между такими командировками Шоу работал в офисе. У него был ключ от баржи, так что он мог приходить в любое время, часто пересекал Темзу по Барнсскому мосту уже в шесть утра и прогуливался до Чизика, где покупал и съедал круассан с миндалем. Работа была не самая тяжелая. Он вел список клиентов, а на большинство запросов отвечал: «Я тогда передам это Тиму, ладно?»; время от времени продавал печатавшуюся на заказ книгу – «Путешествия наших генов». На обед ел сэндвич из местного «Прета» – обычно с курицей и авокадо; или доходил до «Эрл оф Марч» за сосиской и картофельным пюре с луковой подливой. Если погода не портилась, вытаскивал офисное кресло из кабинета и сидел на берегу, оглядывая реку в стеклянном дневном свете: в одну сторону – остров Оливер, в другую – безлюдные жилые набережные у слияния с Брент.
В офисе он обжился быстро. Тот был обставлен старьем. Пол скрипел и с каждой волной уходил из-под ног. У стены, если пройти мимо, громко зевала стальная картотека. Выдвинешь ее ящики – поднимая густой, но довольно приятный запах древних карандашных очисток, – а они забиты устаревшими канцелярскими принадлежностями: линейками, заляпанными чернилами, баночками с канцелярскими кнопками и просроченными резинками, фирменными бланками с другого предприятия – оно звалось «Функциональные Решения Лтд», пока на исходе восьмидесятых не ушло, даже не пискнув, под бурную соленую поверхность тэтчеровской экономики.
Кое-что Шоу выложил на стол – высохшую штемпельную подушечку в красочной жестяной коробочке; стопку желтых стикеров, уже загибающихся, – на одном он нашел накарябанные слова «Дендрограмма», «загустевший желеобразный слой» и что-то вроде «глубокий материковый склон»; и лампу из «Икеи», в которой, хотя она не напоминала ни манекен, ни деревянный макет виселицы, мерещились элементы от них обоих. Чтобы персонализировать этот коллаж, Шоу добавил свой «Лондон Ревью оф Букс», через который продирался уже месяц. Если хотелось кофе, под рукой имелся электрический чайник с протертым тканевым шнуром.
Шоу чувствовал, что эти вещи отвечают всем его потребностям, даже слегка его переосмысляют; хоть и казались застенчивым продуктом ушедшей эпохи – как и черно-белые зернистые порножурналы на удивительно глянцевой бумаге, найденные в одном незапертом ящике картотеки. Единственной проблемой оставалось отсутствие туалета. На вторую дверь он уже махнул рукой, разве что время от времени гремел навесным замком: очевидно, что бы ни было за дверью, это все равно никак не уборная. Но не мог же он каждый раз бегать в «Эрл оф Марч», так что пришлось ходить в густые заросли, обосновавшиеся на заброшенной барже в паре ярдов выше по течению.
Ему это было не в тягость – что там, даже в охотку. Окружение казалось каким-то пышным: пыльные запахи, блики воды за листвой, неотличимые от блеска битого стекла в неглубоких корнях буддлеи и кипрея, тихие движения потревоженной птицы, легкое удовольствие от того, что он одновременно и на воде, и на твердой земле. В непогоду он оставался в офисе, слушал дождь на реке. Смотрел «Нетфликс» или изучал с прищуром любопытную карту мира, приклеенную офисным пластилином над столом, с линиями побережий, пронзенными отсутствующими булавками в кучках ржавых пятен. Или пролистывал электронную почту, где часто находил что-нибудь от Виктории Найман.
Виктория исполнила свою угрозу уехать из Лондона. «Что ж, вот и все, – писала она. – Прощай, Далстон. Взяла с собой только то, что влезло в маленькую машинку. Все остальное отправилось на склад. Как можешь догадаться, на этом я и распрощалась с бесценными старинными коврами и семейным серебром». Или вот с телефона: «На помощь! Снова затерялась в Мидленде!» К этому предприятию она относилась так же расплывчато, как и ко всему в жизни. Но зато уже заводит друзей, говорила она: наконец-таки получает удовольствие. Отчищает два старых кресла уайт-спиритом и «льняным маслом цвета „Лагавулина“». Этакий репортаж с места событий. Шоу ждал каждой новой главы, но всегда с ощущением, будто пропустил какое-то главное сообщение. Куда она все-таки поехала? Чем сейчас занимается?
«Так или иначе, – писала она, – как и прочие неудачники, я поставила на провинцию. Твоя, со всяческой любовью. Надеюсь, ты наслаждаешься своей рыбкой и, что не менее важно, рыбка наслаждается тобой».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments