Катрина: Меч зари - Алексей Кондратенко Страница 8

— А ты задумывалась, почему именно к тебе пришло видение?

— Да, леди Сандерленд. Возможно, я не первая. Но, вероятно, я единственная, кто хочет направить эти страшные знания во благо. Я не боюсь. С самого первого дня я хочу предупредить об угрозе, что поджидает в ночных тенях. Я хочу помочь людям. Леди Сандерленд, люди должны знать об этом, потому что это может спасти жизни многих! Ах, если бы ученые мужи и уважаемые джентльмены смогли бы донести эту информацию до политиков. До короля! Сколько людей бесследно исчезают, и никто не знает, что с ними стало. Ночь таит в себе смертельную угрозу для всех нас, и государство должно знать её в лицо.

— Как это благородно! Как это решительно! — растроганно вздохнула Астрид, в то время как в глубине её зрачков коварной усмешкой блеснуло золото.

— А ещё я хотела передать людям добрую весть о надежде.

— Надежде? — с искренним непониманием удивилась Астрид и прибавила уже с притворством: — Что ещё за надежда может быть, если мир этот столь ужасен, раз в нем живут чудища, жаждущие лишь крови людей?

— Они будут не всегда.

Леди Сандерленд настороженно подумала, неотрывно рассматривая лицо Джульетт в полумраке пылающей свечи, затем переспросила:

— Как это, не всегда?

— Однажды чудовищ не станет.

— Прошу прощения, я совсем не понимаю. Не могла бы ты выражаться яснее?

Джульетт кивнула, подобрала губы, поправила волосы и выпалила со слабо теплящейся верой:

— Мертвецы сгинут однажды. Падут. И больше не станет их. И ничто потустороннее не будет угрожать живым. Это я увидела тогда же.

Астрид усмехнулась.

— Какая замечательная новость! Но как они сгинут, если ты говоришь, что они бессмертные мертвые призраки? — Казалось, теперь она, наконец, ожила и задышала. Посмеиваясь, она продолжала дивиться этой доброй вести. — А как это произойдет?

— Их всех победит воин.

— О, ну конечно! Доблестный рыцарь? Как я раньше не догадалась! Чудесно, просто чудесно, — улыбнулась Астрид с облегчением. — Вот теперь я успокоилась. А то слова твои поначалу всерьёз напугали меня.

Джульетт попыталась объяснить:

— Но я не знаю, когда это произойдет.

— Люди всю жизнь ждут чего-то хорошего, наполняя бессмысленное смыслом. И в том находят утешение. Быть может, и нам стоит последовать их примеру.

Легкость, с которой Астрид это произнесла, зародила сомнения в Джульетт — действительно ли леди Сандерленд отнеслась к словам пророчества так серьезно, как считала Джульетт?

— Простите, а могли бы вы передать о том, что узнали, людям своего круга? Возможно, чтобы пророчество сбылось, нужно чтобы все о нем знали. Вы же наверняка знакомы с уважаемыми джентльменами, которые способны разобраться в столь серьезных вопросах. Они-то могут придумать, что людям делать. Такие вещи стоит обсуждать на уровне Короны. В парламенте. С премьер-министром!

— О, разумеется, расскажу! — заверила Астрид. — Могу заверить даже, что о тебе уже говорят в лондонском свете! И неспроста. Ты производишь хорошее впечатление на людей. Занимательно, насколько ты начитанна. Умные вещи порой говоришь.

Джульетт показалось, что в леди Сандерленд произошла едва уловимая перемена после всего услышанного. Девушка начинала сомневаться, что знатная гостья по-прежнему верит ей. Она опустила голову, задумавшись об этом и почувствовав, как печаль и чувство безысходности снова возвращаются к ней. Как если бы она вновь стояла одна в потоке крови, перед кишащей чудищами тьмой.

— Знаешь, что? — раздался азартный голос Астрид в полумраке. — А гадать по руке ты умеешь?

— Да, матушка заставила научиться.

— И как, успешно гадаешь?

— Как знать, разве что на потеху посетителям.

Леди Сандерленд сняла бархатную перчатку, и из темноты в свет свечи протянулась её белая рука.

— Погадай тогда уж и мне. Что начертано мне судьбою? — спросил вкрадчивый полушепот из-за свечи.

Не видя в этом смысла, Джульетт вздохнула и согласилась. Она взялась за раскрытую ладонь Астрид, чтобы получше рассмотреть линии на сгибах, и в этот момент произошло нечто страшное.

Джульетт будто утянуло на дно, и всего воздуха в легких не стало.

Через прикосновение к руке леди Сандерленд Джульетт будто заглянула в момент рождения тьмы. Слишком сложный для объяснения.

Человек на лодке. Бушующее море. Черный остров посреди озера крови. Перевернутое дерево. Вечный мрак, утаскивающий путника в бездонный колодец.

Имя, высеченное на любу бессмертных, что прежде было сокрыто.

Имя падшего принца.

Лордок.

Осколки новых видений пронеслись, перед Джульетт, смешиваясь с прежними. И теперь к ним прибавилось всё, что чувствовала Астрид Сандерленд, забирая каждую жизнь, совращая каждую невинную душу, крадя кровь и оставляя бездыханные тела. А также всю боль, что испытали её жертвы. Все страсти, на которые подтолкнули людей соблазны Астрид. Джульетт пережила её смерть много веков назад и утонула в яде, что стремился теперь по её жилам. Всё разом обрушились на Джульетт мерзкой волной, выжавшей из пророчицы душераздирающий крик.

Голова закружилась. Она упала со стула и в ужасе стала отползать к стене, шепча имя, которое повторял шепот в её голове. Шепот крови. Проклятое знание. Не благословенное откровение, сошедшее на церковных ступенях, но тайна, отравленная тьмой самой преисподней.

— Лордок. — прошептала Джульетт, с ужасом уставившись на Астрид.

Леди Сандерленд тут же поднялась из-за стола и молча смотрела на Джульетт. Глаза её остекленели от нахлынувшей злобы. А затем велела холодным и бездушным голосом:

— Повтори!

Будто посторонняя воля заставляла Джульетт послушаться, но пророчица вместо этого обронила, всё ещё потрясенная многовековым ужасом, что передался ей от Астрид:

— Вы одна из них! — вжимаясь в стену, шептала Джульетт и не сводила испуганных глаз с леди Сандерленд.

Астрид бесилась всё больше с каждым звуком, издаваемым Джульетт.

— Откуда ты знаешь это слово? КТО ТЕБЕ ЕГО НАЗВАЛ?!

— Вы одна из них, — на иной лад повторила Джульетт, теперь услышав себя и ужаснувшись ещё больше.

На крик Джульетт прибежала миссис Фэннинг.

— Джульетт вошла в контакт с кем-то из духов, — с оскорбленным видом объяснила Астрид. — Это уже чересчур! Я слишком напугана, чтобы продолжать сегодняшний сеанс, и вынуждена уйти!

Она с негодованием смерила взглядом миссис Фэннинг, затем перевела разъяренный взгляд на Джульетт, в котором угадывалось удивление, граничащее с ужасом и непониманием. В свете свечи глаза леди Сандерленд будто разгорались неестественным желтым сиянием.