Гардар. Книга 3 - Михаил Игнатов Страница 8

Глупо бороться со звуком плоским щитом.

Хорошо, что наш строй стоял так плотно, плечом к плечу, иначе сотню человек мне было не накрыть. А так… Я сумел заключить нас в ещё одно простое, тренировочное заклинание. Полусфера, накрывшая наш отряд тонкой плёнкой. Бесполезная в защите вариация обычных моих Сфер, используемая лишь для тренировки ауры и своего развития. Вот только есть нюансы.

Я мастер магии, а значит, наконец могу сливать даже свои две стихии, что уж говорить о воздухе и общем разделе, к которому принадлежат Сферы. Так что я щедро добавил чистой стихии воздуха, сплавляя его тонкую плёнку с чистой маной. Теперь черед вывернутого плетения, что приглушало шум шагов. На миг я замер, не понимая, куда я должен добавить его, чтобы соблюсти правила сопряжения. А затем в голове всплыли слова одного из наших преподавателей:

— Магию не зря называют искусством. Не наукой — искусством! Она, как и многое в нашей жизни, имеет две стороны. Первая видна всем, кто хоть как-то начинает интересоваться магией или приходит на первые уроки магооснов в школе. Сторона законов, правил и холодных формул, по которым можно рассчитать необходимую для заклинания ману, построить плетение, чтобы руны не конфликтовали друг с другом, верно соблюсти углы в печатях ритуалов, чтобы создать необходимые пики трансформаций. Но есть и вторая. С ней чаще сталкиваются те, кто посвятил магии всю жизнь, познал множество её законов и истин. Они замечают то, что связывает между собой заклинания всех стихий. Красоту. Красоту заклинания, изящество строк рун, гармоничность вязи плетений, плавность переходов стихий и их сопряжений. И чем опытней будете становиться вы сами, тем чаще будете понимать, что магия — это Искусство красоты законов мира.

В конце концов, не я ли недавно хвалился в мыслях, что импровизация — моя сильная сторона? Я стиснул зубы, вглядываясь в плывущие перед глазами рунные плетения, пытаясь увидеть то, что стоит за ними, пронзить эти два разных заклинания взглядом и увидеть итог, результат. Решительно стер три руны, добавил одну, уже из среднего алфавита и свёл заклинания вместе. И они не распались, не вспыхнули, выплёскивая вложенную ману.

Все. Моё время вышло. Каков бы ни бы результат, но пора вернуться к сражению.

Мысль-приказ и големы наклоняются, занимая устойчивое положение. Глупо бежать навстречу противнику, когда их задача не пропустить здоровяков к строю. Теперь их можно увидеть в деталях и, кстати, они мне знакомы. Отлично. Значит големам я все же заменю оружие. Плохо то, что големов у меня всего два, а на нашу роту мчит четверо. Создать же два Пробоя одновременно задача не по моим силам.

Над головой снова жахнуло. А затем ещё и ещё раз. Чтобы этим зелонцам всем в этих снегах задницы отморозило!

Однако, сейчас меня качнуло явно не так сильно, как должно было от строенного удара, да и среди бойцов никто не упал. Я позволил себе оскалить зубы в радостной ухмылке, но лишь на миг, даже не огляделся по сторонам, проверяя как там наши соседи. Не могу.

Я весь отдался плетению заклинания. Верный Орб, что висит на поясе и хранит в себе множество заготовок для боя, позволял мне выигрывать драгоценные минуты для смены арсенала, не плетя заклинания заново. С самого начала боя Пробой ждал своего часа в ауре, уже впитав в себя часть требуемой маны.

На ладони принялся закручиваться полыхающий голубым шарик туго свёрнутых плетений. Поглядим, расщедрились ли твои создатели на хорошую защиту, Громила!

Ещё и ещё маны, заставляя заклинание полыхать от перенапряжения и терять ману из рун. Мелочи, в сравнении с получаемой силой удара. Главное не пересечь предел устойчивости — но сейчас потоки магии вокруг почти спокойны, словно и не борются над головами заклинания архимагов, а я чётко знаю свои пределы.

Теперь держать. Держать заклинание, парируя потери маны и деформацию рун, чтобы оно, не дай Создательница, не активировалось прямо на моей ладони. И ждать, когда враг войдёт в зону моей атаки.

Плохо, что даже в Сах моей концентрации не хватает держать два таких заклинания. И так часть внимания уходит на новую Полусферу звука. Я почти на пределе. Почти.

С моей руки наконец срывается шарик Пробоя, по короткой дуге улетающий вперёд и превращающий половину тела Громилы буквально в кровавые брызги.

Ещё один со всего маху ударяется о выросший из земли огромный каменный шип, попутно нанизавший на себя лежавшую в том месте химеру.

Мои големы тоже быстрым рывком прервали бег оставшихся двух врагов. Щитовый и вовсе устоял на ногах, как более массивный и предназначенный именно для таких схваток. А вот второй кубарем покатился по кровавой каше перед нашим строем, пусть и сумев ударить Громилу своим огромным мечом. К сожалению, врага это не остановило.

Миг, и он с рыком оказывается на ногах. В его грудь врезается пять болтов, вспыхивающих алыми цветками огня. Тщетно. Защита слишком хороша. А голем лишь слабо ворочается в снегу.

Поднимается на ноги и сбитый шипом.

Но в моих жилах уже горит злой огонь, а в ладони сплетается заклинание.

Над головой вспыхивает, но в этот раз я не слышу даже звука. Странно, но времени отвлекаться нет. Потом.

Ещё пять болтов бьют Громилу, выцеливая щели шлема и расплёскиваясь уже синими цветами. Водяные иглы. Тоже впустую. Или моё заклинание Пробоя вышло сильнее, чем я рассчитывал, или защита разных тварей отличается. Проверим!

С ладони срывается голубой шарик, впечатывается в грудь некроголема, на миг словно оплетая его щупальцами разворачивающегося плетения.

И бесследно исчезает, не принеся вреда.

Проклятая тварь, сколько же сил в тебя вложили?

Он уже слишком близко к нашему строю. Я вижу, как сжимаются солдаты первого ряда за щитами, как яростно вскидывают мечи. Но они стоят. Хотя не могут не понимать, что с его силой, размером и оружием он легко откинет жало копий или сломает их своим телом и вломится в наши ряды, убивая и калеча.

Так что я бью единственным, что остаётся — быстрым, готовым к применению Конфликтом.

Невидимый другим, под ногами некроголема вспыхивает круг, сотканный из сотен рун. Я щедро плескаю в него ману, обрушивая на врага невероятную тяжесть. Защита снова спасает его, но остаться целым и удержаться на ногах — это разные вещи. Громила снова летит кубарем, неожиданно ловко перекатываясь через плечо, словно… словно когда-то был ловким тренированным воином. А миг спустя его скрывает в себе пламя.

Орой использовал полученное время с пользой и тоже не поскупился на влитую в заклинание силу.

Зов земли сдержал первый рывок некроголема из пылающего шара, он зарычал и швырнул свой молот в наш строй, сбивая с ног сразу троих, а секундой позже его защита наконец не выдержала. Громила не добежал пяти своих огромных шагов — и даже так проломил наш строй одним лишь своим оружием. Строй сомкнулся, стоящие в задних рядах сделали шаг вперёд, затыкая брешь.

К счастью, сражаться уже было не с кем: на наших копьях умирали последние химеры, а щитовый голем успешно сдерживал своего противника и даже успел отрубить ему руку. Не сговариваясь, огневик прошёлся россыпью мелких огненных шаров по скачущим химерам, а я отправил Пробой в уцелевшего Громилу.