Погонщица единорогов - Анатолий Махавкин Страница 8

Оксану… Тут тоже имелись некоторые непонятки. Жена выглядела немного иначе, чем в реальной жизни. И я имею в виду совсем не одежду. То, что в ушах отсутствовали серьги – чёрт с ними. Волосы другого цвета – нашли чем удивить. На левой ноге, обнажённой до середины бедра, виднелся большой и давний шрам, опускающийся по бедру до самого колена, но откуда он взялся? Сами ноги сейчас по странной причине смотрелись намного привлекательнее. И лицо супруги, абсолютно лишённое макияжа, выглядело лет на десять моложе. И всё же передо мной явно стояла Ксюха, которую последний раз я видел в собственной кровати.

– Как тебя зовут, незнакомец? – осведомилась Оксана, сделав отчётливое ударение на последнем слове.

То есть всё же настаивала, что видит меня первый раз.

– Михаил, Миша. – Я представлялся собственной жене, охренеть!

– Михаил… – Мужчина глотнул из чашки и, подняв ножны, повернулся ко мне. – Насколько я помню, такие имена чаще встречаются в столичном районе. Среди простолюдинов.

С какой интонацией он это произнёс! Точно унизить пытался. Чем, интересно? Графьёв в роду не припоминается, однако стыдиться кубанских казаков и архангельских рыбаков тоже не собирался.

– Леонид, не нужно передёргивать. – Пребывая в задумчивости, жена взяла в руку медальон и стала потирать его пальцами. – Имя как имя. Если не ошибаюсь, то третьего Баша звали именно Михаилом. Михаил-сокрушитель.

Ну, хоть кто-то за меня вписался.

– Хорошо, Михаил. – Ксюха отпустила медальон, и теперь я смог разглядеть, что изображено на блестящей поверхности: единорог. – Расскажи, как тебя занесло в наши края? Всё же этой дорогой не так уж часто пользуются. По ряду причин.

Я задумался. Что им сказать? Что они мне снятся? Не вариант: точно решат, что удар по башке оказался чересчур сильным. Описать дорогу вокруг озера и через лес? Старикашка сказал, что местные не любят тех, кто оттуда приходит. Мужик и так волком смотрит, а скажу, так и вовсе ногами лупить примется. А он вон какой здоровый. Так, что мне там советовали, дай бог памяти?

– С западных границ ехал.

Глаза у Оксаны полезли на лоб. И уже понимая, что несу явную чушь, я отчаянно продолжил:

– В Столицу, на ярмарку.

Мужчина недобро прищурился, постукивая ножнами по ладони.

– У Могильного холма повозка разбилась и кони удрали. Вот, пешком пошёл…

И тут Ксюху прорвало. Она начала хохотать так, словно я только что рассказал необыкновенно смешной анекдот. Прежде никогда не видел, чтобы жена так заливисто смеялась. Почему-то это делало её необычайно привлекательной. Увлёкшись разглядыванием хохочущей супруги, я совершенно выпустил из виду, что нас здесь трое. А третий участник уже подступал всё ближе. И лицо у него было весьма недобрым. А ладонь лежала на рукояти свинореза. А ноги у меня связаны. Блин…

Продолжая веселиться, Оксана остановила злобного Леонида. Она просто хлопнула его по выпуклой груди, и тот замер на месте.

– Не будь дураком, – сказала Ксюха и смахнула слёзы. – Подумай, если бы он действительно шёл по мою душу, неужели стал бы рассказывать эдакую невероятную чушь?

То ли дед оказался редкостным мудаком, то ли легенда предназначалась для совершенно других мест.

– Что не так? – угрюмо спросил я.

Плохо, когда выставляешь себя идиотом, да ещё перед женщиной.

– Ты идёшь от Столицы в сторону Могильного холма, – объяснила Оксана и, не удержавшись, снова прыснула. – До Столицы – две сотни миль, до холма – полторы сотни. Ничего себе заблудился!

– Ладно, шутки в сторону, – отстранил Ксюху Леонид, и мне совсем не понравилось, как он взял её за плечо, как очень близкий человек. – Чушь не чушь, но, если он скрывает, откуда и куда идёт, значит, намерения имеет не очень чистые. Если хочешь, можешь отвернуться, когда я стану задавать вопросы.

Кинжал вынырнул из ножен, и я вдруг понял, что этот засранец собирается меня пытать. Прямо на глазах у моей жены, которая, хотя и не одобряла происходящего, однако и не собиралась препятствовать. Она так и не отвернулась, но её лицо сделалось печальным и старым, отчего стало весьма похожим на физиономию жены из реального мира.

– Хрен с вами, – сказал я, стараясь отодвинуться как можно дальше от дурака с ножом. – От Русалочьего озера я пришёл, через лес.

Глаза Оксаны вновь стали круглыми, как пятаки, а Леонид остановился, задумчиво похлопывая лезвием кинжала по предплечью. Потом они переглянулись и почти синхронно пожали плечами. Возможно, этот вариант объяснения оказался не лучше предыдущего, но больше мне ничего не оставалось. Дальше – только признаться, что всё это – сон.

– А к озеру как попал? – В небрежном вопросе мужчины явно таился подвох, но, к сожалению, я знал слишком мало, чтобы его избежать.

– По реке.

Допросчики вновь переглянулись.

– А как в реку попал, не помню. Память отшибло. И вообще, я про ваши места ни фига не знаю. Бред о Столице и холме посоветовал рассказать один гад в лесу, типа, если правду скажу, она никому не понравится.

– Тут он не соврал. – Оксана забрала у Леонида кинжал и ловким движением рассекла путы на ногах. – Память отшибло… Откуда тогда моё имя знаешь? Что-то осталось?

Сейчас лицо жены было совсем близко, и я мог оценить и ровный бронзовый загар кожи, и родинку у правого крыла носа, и зелёные глаза, точно подсвеченные изнутри. Супруга легко коснулась пальцами моей физиономии, а потом принялась ощупывать виски, нос и лоб. Такое впечатление, словно что-то искала. Давно я так пристально Оксану не разглядывал. Позабытое чувство… Последний раз – на свадьбе, а потом – как-то недосуг. Да и чего там рассматривать? Храпит себе каждую ночь рядом и пусть храпит… Почему-то стало грустно. Наверное, что-то в жизни происходит неправильно.

– Он чист, – радостно известила Ксюха и, отстранившись, протянула мне руку. – Прошу прощения за столь негостеприимную встречу, но времена сейчас тёмные, так что поведение Леонида вполне оправданно.

Я, конечно, понимал, что руку мне протягивают, чтобы помочь подняться, но почему-то, взяв её в обе ладони, внезапно поцеловал. Сам, кстати, от этого обалдел.

– Эй! – взревел Леонид и поднял сжатый кулак. – Ты что себе позволяешь?!

– Спокойно. – Оксанка прищурилась. – Что ТЫ себе позволяешь? В конце концов, я – не твоя собственность.

Сначала я хотел порадоваться тому, как красавчика поставили на место, но вдруг вспомнил, что уже слышал подобное выражение. Как-то на дне рождения кого-то из друзей я принялся высказывать жене, что она слишком долго танцует с другими мужчинами. Тогда я получил сходную отповедь, мы здорово поругались и пару дней не разговаривали. Но вот только говорят подобное лишь достаточно близкому человеку.

К чести Леонида, он не стал шипеть и плеваться, а молча кивнул. Но посмотрел на меня так, что стало ясно: одного «хорошего товарища» я тут уже приобрёл. Оксана же погрозила мне пальцем.