За последним порогом. Академиум - Андрей Стоев Страница 8

Смоленский вокзал был огромен. Он был раза в два больше немаленького Владимирского, не говоря уж о крохотном Ладожском. Именно сюда приходили поезда из Смоленского и Киевского княжеств, из большей части городов Священной Римской Империи и от греческих христиан. А чуть в стороне тянулись километры путей грузовой станции, где сейчас царила суматоха — туда непрерывно прибывали эшелоны с новым урожаем из Киева, и башни нового элеватора, выкрашенные в весёленький цветочек, уже вовсю принимали первое зерно этого года.

Сегодня вечно хмурая Балтика прислала нам осеннюю морось; мы стояли, повернувшись спинами к сырому пронизывающему ветерку, и болтали ни о чём. Гудок паровоза заставил меня прервать фразу и обернуться — к перрону медленно подползал поезд Константинополь — Новгород.

— Ну наконец-то! — сказала Ленка, глянув на свои часики. — На восемь минут опоздал.

— Напиши жалобу, — хмыкнул я. — Они обязательно ответят, а ты поучишься, как нужно посылать недовольных. Откроешь для себя новый мир и узнаешь, что бить людей вовсе не обязательно.

Серо-голубая туша паровоза поравнялась с нами, и я поморщился от неприятного воя паровой турбины. Мимо проплыл паровозный тендер-цистерна, за ним багажный вагон, и сразу за багажным пошли вагоны первого класса. Наконец, лязгнув сцепками, поезд остановился, и тут же в тамбурах засуетились проводники. Мы рассчитали верно — третий вагон первого класса оказался точно напротив нас. Дверь распахнулась, и вслед за парой каких-то купчин с помятыми лицами в проёме возникла мама.

— О, боги… — тихо сказала Ленка.

Мама была одета в отглаженную выходную форму с нашивками ветерана-вольника. На ремне, подчёркивающем тонкую талию, висела кобура с пистолетом. С её фигурой выглядела она как госпожа из сексуальных мечтаний мазохиста.

— Ну ты прямо валькирия! — восхищённо сказал я, целуя её в прохладную щёку. — А пистолет зачем?

— Дарственный, — ответила она, и добавила, хихикнув как девчонка: — От боевых товарищей.

— Носи его в лечебнице, — посоветовал я. — Поверх белого халата будет смотреться потрясающе. Пациенты будут как шёлковые.

— Они у меня и так шёлковые, — засмеялась мама. Она огляделась вокруг, и заметив носильщика с тележкой, распорядилась: — Вещи из второго купе.

Носильщик с сомнением покосился на её петлицы рядового третьего разряда, но всё же неспешно потрусил в вагон, по всей видимости здраво рассудив, что если у рядовой вольняшки хватило денег на первый класс, то должно хватить и на носильщика.

— Демид, проследи тут, — приказал я водителю. — Пойдём пока в машину, холодно на перроне.

Всю поездку мама с любопытством смотрела в окно.

— Знаете, я как будто в незнакомое место приехала, — с удивлением сказала она нам, — дома высокие, людей столько… кур на улицах нет… уже и непривычно как-то.

— Вот что значит хорошо отдохнула. — засмеялась Ленка. — Мы тебя больше не отпустим, а то ты так и возвращаться не захочешь.

Разговор мы продолжили уже после обеда.

— Мама, так что там было интересного после нашего отъезда?

— Что там может быть интересного? — ответила она вопросом на вопрос. — Вообще, греческие попы там собрались сделать что-то вроде аттракциона, хотят пускать туристов за деньги. А римские возражают, им не нравится, что зеваки будут рассматривать их людей как мартышек в зоопарке. Вот они между собой и переругиваются — пока непонятно, чем там дело кончится. Но аббатство так и осталось за греческими, так что, скорее всего, будет там достопримечательность для туристов. А как у вас дела?

— Нормально, — ответил я. — Учимся. У меня наставницей Стефа, а Лену взяла Алина. Они таким образом укрепляют связи с нашей семьёй, а я, в общем-то, и не против. Нам это тоже выгодно.

— Кстати, чуть не забыла вам сказать. — вдруг вспомнила мама. — Через неделю весь отряд возвращается, они там сейчас свёртывают лагерь и отправляют имущество. Когда вернутся в Новгород, будем отмечать окончание контракта в трактире гильдии. Попы заплатили очень щедро, и народ хочет праздника. Вас тоже ждут.

— Обязательно будем, — кивнул я. — Ты мне по этому поводу вот что скажи — ты собираешься поддерживать отношения с Эриком?

Мама порозовела. Ленка спрятала улыбку — её вполне устраивала роль зрителя и поддерживать меня в самоубийственной миссии она явно не собиралась.

— Кеннер, тебе не кажется, что это тебя не касается? — возмущённо спросила мама.

— Я не собираюсь лезть в твои личные дела, — ответил я, — но в данном случае это не совсем твоё личное дело. Если ты собираешься поддерживать с ним отношения, то мне придётся дать его отряду контракт здесь, потому что ты за ним ездить не сможешь.