Солдат, не спрашивай - Гордон Диксон Страница 79

— Старший сержант Ли, — заявил он тихо, но убедительно. — Стреляйте в каждого, кто раскроет рот до того, как к нему обратитесь вы или я. Это приказ.

Наступила тишина. Донал снова поднял голову и опять взглянул из-под ладони на открывавшуюся среди деревьев картину.

Секрет наблюдения состоит в терпении. Он ничего не заметил, но продолжал сидеть, не глядя ни на что конкретно и одновременно видя все сразу. Четыре долгие минуты спустя он был вознагражден, заметив внизу какое-то движение. Он не пытался снова его увидеть, а продолжал наблюдать; и постепенно, словно проявляющиеся на пленке фигуры, начал различать людей, передвигавшихся от укрытия к укрытию, множество людей, которые приближались к лагерю.

Он снова наклонился вниз сквозь ветви.

— Не стрелять, пока я не свистну, — произнес он еще тише, чем прежде. — Передать всем — только тихо.

Он услышал словно шелест ветра в ветвях — приказ передавался от человека к человеку в третьем отделении и — как он надеялся — во втором и первом тоже.

Маленькие фигуры в защитной форме продолжали приближаться. Глядя на них сквозь скрывающие его листья и ветви, он различил маленькие черные кресты, вышитые на правом плече каждого мундира. Это были не просто наемники. Элитные войска Объединенной ортодоксальной церкви, великолепные солдаты и в то же время дикие фанатики. Едва он успел это осознать, как наступающие ринулись на лагерь, все сразу, оглашая красновато-серые предрассветные сумерки воплями и воем, к которым мгновение спустя добавился тонкий свист выпущенных из их карабинов иголок, что разрывали воздух, дерево и плоть.

Они еще не дошли до деревьев, где скрывался отряд Донала. Однако его люди были наемниками, и у них были друзья в лагере, который атаковали войска ортодоксов. Он сдерживал их так долго, как только мог, и еще несколько секунд сверх этого; а затем, поднеся свисток к губам, он свистнул изо всех сил — звук отдался эхом от одного конца лагеря до другого.

Его солдаты открыли яростную стрельбу. В течение нескольких мгновений на земле царило дикое замешательство. Нелегко было сразу сказать, с какого направления летит в тебя игла из карабина. Минут пять атакующие ортодоксы пребывали в уверенности, что обороняющиеся прячутся в засаде где-то на земле. Они безжалостно уничтожали все, что видели на уровне собственного взгляда; и к тому моменту, когда они осознали свою ошибку, было уже поздно. На них, чье количество быстро уменьшалось, сосредоточился огонь ста пятидесяти ружей; и если меткость лишь одного из них соответствовала дорсайским стандартам, то меткость остальных вполне соответствовала поставленной задаче. Менее чем через сорок минут с того момента, как Донал начал загонять своих полусонных солдат на деревья, все было кончено.

Третье отделение спустилось с деревьев, и один из оказавшихся внизу первыми — солдат по имени Кеннебак — спокойно поднял ружье к плечу и всадил заряд в горло корчившегося неподалеку на земле ортодокса.

— Не сметь! — быстро крикнул Донал, и его голос разнесся вокруг.

Наемники терпеть не могут бессмысленных убийств; их дело — не убивать людей, но выигрывать сражения. Однако выстрелов больше не прозвучало. Это говорило о существенном изменении отношения солдат третьей команды к некоему новому офицеру по фамилии Грэйм.

По распоряжению Донала собрали раненых с обеих сторон, и тем, кто серьезно пострадал, оказали первую помощь. Атаковавшие были уничтожены чуть ли не до последнего человека. Однако потери не оказались полностью односторонними. Из трехсот с лишним человек не пострадали лишь сорок три, остальные — либо убиты, либо ранены, включая командира отряда Скуака.

— Приготовиться к отходу, — скомандовал Донал, и в это мгновение стоявший перед ним солдат повернул голову, глядя куда-то позади Донала. Тот обернулся. С пистолетом в руке, тяжелыми шагами к ним приближался командующий Киллиен.

Молча, не шевелясь, оставшиеся в живых солдаты смотрели на него. Командующий остановился под их тяжелыми взглядами и уставился на Донала.

— Ну?! — бросил он. — Что случилось? Докладывайте!

Донал не ответил. Он поднял руку, указывая на Хью, и обратился к двоим оказавшимся рядом солдатам:

— Арестуйте этого человека — он должен быть немедленно предан суду по статье четвертой кодекса наемников.