Оружие Аполлона - Алексей Корепанов Страница 78

Пить свою порцию Шацкий так и не стал. Покрутил стакан в руках, взглянул на Габлера:

– Там сейчас работают, разбираются…

– Жив? – без особой надежды задал вопрос Крис, сообразив, о чем идет речь. А то, что у Арамиса дела не то что плохие, а уже никакие, он понял, когда Шацкий только вошел. Если бы было иначе, грэнд сразу сообщил бы.

– Увы, – вздохнул Шацкий. – Там, собственно, мало что осталось. И от Пирико, и от водителя… Он почти десять лет отслужил, собирались его чествовать… И от машины…

– Причина? – глухо спросил Габлер, чувствуя, как что-то словно оборвалось внутри.

Шацкий аккуратно поставил стакан на стол, подался вперед и, положив руки на колени, сцепил пальцы.

– Пока полной уверенности нет… – Он смотрел мимо Криса. – Но даже если и будет, не мне решать, что, когда и кому можно об этом говорить… – Взгляд его по-прежнему блуждал по панораме столицы.

– Понял, – кивнул Габлер и стиснул зубы.

С очень большой долей вероятности можно было считать, что грэнды не откроют ни ему, ни родным Арамиса истинную причину гибели беловодца. Нельзя. Тайна. Совершенно секретно.

– Не мне тебе объяснять, Кристиан… – начал Шацкий, но Габлер не дал ему договорить.

– Да понял я! – Раздражение у него все-таки прорвалось.

Грэнд коротко взглянул на него, потянулся за бутылкой и налил в оба стакана – Габлеру побольше, себе опять чуть-чуть, добавив к прежней порции. Кивнул на стакан:

– Пей, Кристиан.

– Спасибо, мистер Шацкий. В горле стоит.

– Для тебя я Солтио. – Палатинец пригубил свой стакан и вновь начал вертеть его в руках, теперь уже откинувшись на спинку кресла. Его эльфийские уши, казалось, обвисли еще больше. – Хорошо. Возьму на себя ответственность и выскажу одно предположение. Подчеркиваю: только предположение. Существуют такие весьма неприятные средства поражения, как «летающие невидимки». Их ТТХ раскрывать не буду, скажу только, что средства эти очень эффективные. И обнаружить их крайне сложно…

– Не слышал о таких… – пробормотал Габлер и все-таки отхлебнул из стакана. Коньяк помогал, неприятное сосущее чувство в груди почти исчезло.

– На вооружении Стафла таких средств нет, – пояснил Шацкий. – И в Твинсе тоже нет. Это все, что я могу сказать… Хотя нет, могу добавить еще кое-что: удары наносились по всем четырем карам, но три из этих ударов удалось нейтрализовать – маршрут был под нашим контролем, сам понимаешь. К сожалению, нейтрализовали не все… Но по-другому не получилось, хотя, поверь, было сделано максимально возможное в данной обстановке. Максимально возможное…

«Веронцы, – сообразил Крис. – Скорее всего, он говорит о веронцах…»

Он не мог понять, в чем тут дело, но объяснения грэнда показались ему какими-то надуманными. Впрочем, он ведь ничего не знал о том, какая там возникла ситуация. Могли ведь и все четыре уникара уничтожить, так что спасибо надо сказать, что сам жив остался…

Габлер сделал еще один глоток и посмотрел на Шацкого:

– И каким же образом удалось доставить эти «невидимки» сюда, на столичную планету? Тут же средств контроля, я так понимаю, выше головы…

– Да, это вопрос, – кивнул грэнд. – Большой вопрос… И больной. Но будем надеяться… нет, не так: я уверен, что ответ на него найдется. И в самом ближайшем времени. Иначе кое-кому придется переменить, так сказать, род занятий и осваивать иное ремесло… Или больше уже не осваивать никакого. Сидеть-посиживать в саду, любоваться природой.

Габлер сразу вспомнил легата «Аполлона» Баддла, но спрашивать о нем, разумеется, не стал. И осторожно задал другой вопрос:

– А с Аполлона что-то сообщали?

Шацкий взглянул на него с непониманием, но тут же сообразил и медленно покивал:

– Сообщали. Ты ведь о беллизонке?

– Да.

Крис уже не один раз пытался почувствовать Низу, но у него ничего не получалось. Никаких картин в сознании не возникало. Вообще ничего не возникало. А это значило, что Низу еще не вернули из-за черты. Или же, как она и говорила, приобретенной им, Крисом, способности пришло время исчезнуть.

– Не могу сказать ничего определенного, – произнес грэнд и осторожно провел рукой по голому черепу, словно боясь потревожить рану. – Там какие-то проблемы, но пока чего-то совсем уж пессимистичного нет. Медики колдуют изо всех сил, средств у них достаточно… Как говорится, нет искусства более полезного, чем медицина.

Габлер механически поднес стакан ко рту и выпил до дна, одним длинным глотком. У него вновь заныло в груди.

Кажется, черная полоса разрасталась…

Из кармана джинсов Шацкого донеслась приглушенная мелодичная трель, и грэнд извлек унидеск. Судя по устремленному в одну точку взгляду палатинца, он включил озу, но Габлеру, сидящему напротив, изображения видно не было.

– Да, Стив, – сказал Шацкий, поднеся к уху маленький черный диск, снятый с панели унидеска. Видимо, не хотел, чтобы слова полковника Айона (если, конечно, это был именно тот Стив) услышал Крис. Помолчал немного, слушая собеседника, бросил взгляд на Габлера и кивнул. – Здесь. Мы с ним беседуем.

Он опять замолчал, и Габлер невольно напрягся. Если началась черная полоса, то и дальше не жди ничего хорошего. Пока она не сойдет на нет. Если сойдет.

– Думаю, это лишнее, Стив, – усмехнулся Шацкий. – Поедет себе спокойно домой… Он ведь взрослый человек… Хорошо…

Палатинец убрал унидеск и ответил на вопросительный взгляд Габлера:

– Мистер Айон обеспокоен твоим настроением, Кристиан. Он предполагает, что отсюда ты пойдешь в кабак и еще кому-нибудь нос расквасишь. А то и не только нос… – Увидев, что Габлер встрепенулся, он добавил: – Нет, Валанчюнас никому не жаловался, но эпизод был зафиксирован. А может, тебе лучше сейчас на базу, а не домой? Не на службу – ты как минимум на месяц вперед уже отслужил, – а просто побудешь там. Это лучше, чем в кабак.

«А это мысль, – подумал Крис. – Засесть в кабаке, надраться хорошенько… И домой. Не на базу, а домой, в квартиру на улице Тиберия Гракха. И хошку с собой взять. Или двух».

– Никому я ничего расквашивать не буду, – сдержанно произнес он. – Я ведь взрослый человек. Так что пусть мистер Айон не беспокоится.

– Только напиваться не надо, – быстро сказал Шацкий. – Нужно быть в форме. Тебя ведь еще не поблагодарили.

Габлер скривился в усмешке:

– Так поблагодари. Это что, сложное дело?

– Нет, не сложное. Спасибо, Кристиан. – Грэнд изобразил поклон. – И вину, так сказать, искупил, и не подвел… Ты не думай, что вот это, – он кивнул на полупустую бутылку, – тот самый обещанный мной коньячный океан. Океан еще будет, чуть позже. Но ведь не только я хочу выразить тебе благодарность, так что не раскисай, держи себя в руках. Не перегибай с алкоголем.