Мир вне закона - Илья Новак Страница 78

Забыв про невозможность физической угрозы, я шарахнулся в сторону, чувствуя, что движения даются с некоторым трудом, словно я нахожусь в воде. Не изменяя направления, одноглазая прошла мимо. Я не стал оборачиваться, чтобы проводить ее взглядом.

Вокруг тянулось бледное, серо-лилово-желтое пространство, в котором клубились извивающиеся дымные слои. Небо, земля и горизонт отсутствовали. Под ногами – что-то мягкое, пружинящее при каждом шаге. Слышался очень тихий, потусторонний шепот, приглушенный смех и неразборчивые голоса. Наклонив голову, я оглядел себя и обнаружил, что источился, стал полупрозрачным – дымные слои без помех проплывали сквозь тело. Изумления я не испытал. В Шелухе, кажется, не было места настоящим эмоциям – я превратился в стороннего наблюдателя хотя и способного к действию, но лишь с оттенками чувств и намеками на желания. Исчез ритм, все происходило очень плавно и замедленно, без резких переходов, пауз и ускорения.

Я пошел вперед, шагая, как по толстому слою ваты. Призрачные голоса стали громче, они переговаривались со сладострастным придыханием. Что-то негромко хлопнуло в голове. Скосив глаза, я увидел, как из правого уха выплеснулась ртутная капля Советчика. Меняя форму, то вытягиваясь, то сжимаясь, он поплыл рядом. Я поднял руку, чтобы поймать его, но он протек между пальцами, распавшись на несколько капелек поменьше. Они закружились вокруг головы, тихо хихикая. Я двинулся дальше, и из тусклого марева слева и справа сформировались две колонны, между верхушками которых висела надпись: «ВОРОТА БАТТРАБИМА». Под ней находилось несколько столов, за которыми расположились циклопы и люди, все сплошь голышом. Впереди на стойке сидел сам Баттрабим рядом с тем молодым циклопом, который рассказывал нам о Меченом. «Ну и что? – отстраненно подумал я. – Эта вот ерунда так смущала Смолкина?»

Возле одного стола я остановился. Столешницу покрывали разноцветные выступы и впадины. Я склонился, заглядывая через головы одноглазых, и увидел миниатюрную Песчанку, домики Хоксуса на правом берегу и шпили Зеленого замка на левом. Я наклонился еще ниже. Теперь стали видны паром, причаливающий к берегу, велотелега и фигурки наемников. Что-то мягко подтолкнуло меня, я почувствовал, что падаю. Берега медленно расступились, исчезли из поля зрения, река увеличилась, приблизилась, лицо обдало брызгами, и я без всплеска погрузился в воду. Призрачные голоса издевательски захлюпали и забулькали. Вокруг колыхалось бледно-зеленое марево, в нем кружилось несколько искорок. Я пригляделся. Это были Советчики, превратившиеся в серебристых рыбок с прозрачными плавниками, выпученными глазами-бусинками и улыбающимися человеческими ртами. Они затеяли игру в догонялки, прячась друг от друга в моих извивающихся, будто водоросли, волосах. Снизу что-то подтолкнуло, затем отпихнуло меня в сторону, и я увидел, как рядом всплывает нечто длинное и темное. Схватившись за него, я тоже стал подниматься и вскоре вынырнул из воды.

Выяснилось, что это широкая стеклянная труба. Меня уже подняло над поверхностью реки, а труба все тянулась и тянулась, при этом постепенно расширяясь. Она была мокрая, и я начал соскальзывать, рискуя опять свалиться в реку, но тут уперся во что-то ногами, и скольжение прекратилось. Я посмотрел. Это оказался обхватывающий трубу гигантский палец с длинным грязным ногтем. По ним виднелись еще несколько пальцев, кисть и вся рука, вместе с трубой поднимавшиеся из воды. Оттолкнувшись, я прыгнул и вскоре смог рассмотреть все это со стороны. Из Песчанки всплывала огромная бутыль, к которой, обхватив ее руками и ногами, сладострастно прижимался великан Полпинты. Медленно вращаясь вокруг оси, бутыль скрылась за дымными слоями. Я понял, что реки внизу уже нет, вместо нее там широкий колодец, в который я и попал, опустившись в конце концов на что-то мягкое. Стало темнее. Колодец оказался высоким, с пористыми, неровными стенами. С трех сторон эти стены покато переходили в пол, а с четвертой темнело широкое углубление. Призрачные голоса и шепот звучали теперь гулко и монотонно. Памятуя о том, что надо хоть куда-то двигаться, я опустился на четвереньки и пополз в углубление. Ширина его оставалась прежней, но потолок постепенно понижался, меняя угол наклона, в конце концов сделался вертикальным, закруглился и перешел в пол. С трудом развернувшись, я выполз обратно и встал. Следовало как-то выбраться отсюда, только вот непонятно – как? Мое внимание привлекли плавающие вокруг головы сгустки. Я вгляделся: теперь это были не рыбки, а миниатюрные рыжие сапожки. Они тихо поскрипывали и подмигивали мне пряжками. «Ага, вот в чем дело!» – подумал я и тут же начал увеличиваться, стремительно расти, так что ноздреватые стены сузились, опустились, и я вновь очутился в бледном серо-желто-лиловом пространстве, а колодец с норой-тупиком обернулся сапогом на моей ноге.

Я огляделся. Несколько бутылей с присосавшимися к ним Полпинтами медленно проплывали вверху сквозь дымные слои. Советчики, похожие теперь на серебряных пчел, тонко жужжа, вились над головой. Колонны, столы и циклопы исчезли. Я пошел вперед, отвлеченно думая, что пора бы этому бреду и закончиться. Пространство дрогнуло, потом еще раз… Из тусклой глубины приблизилось нечто. Я шел не останавливаясь. Советчики превратились в равномерно сокращающиеся алые сердечки. Нечто сделало еще один скачок и остановилось впереди, в поле моего зрения. Брат и сестра Пат-Раи, сросшиеся бедрами, как сиамские близнецы, о трех ногах, двух руках, двух головах и с общим гермафродитным торсом преградили мне дорогу. Лата улыбалась и призывно манила рукой, Чоча хмурился и грозил пальцем. Их левая нога была стройной, женской, правая – мускулистой и волосатой, мужской. А средняя… Я отвел от нее взгляд, остановился, соображая, как лучше обойти Пат-Раев, и тут головы оглянулись. В глубине дымных слоев наблюдалось какое-то движение. Лата послал воздушный поцелуй, Чоча показал кулак, и тандем, в каждом прыжке с силой отталкиваясь средней, общей ногой, заскакал прочь. Появился Свен Гленсус, возлежащий на золоченой велотелеге, которую за туго натянутые постромки тянули одетые в разноцветные туники чиновники Эгиды, наемники, циклопы и паучники. Одной рукой Гленсус держал концы шнурков, к которым были привязаны парящие фенголы и несколько игрушечных кидарских дирижаблей, другой – три длинных ремня, заканчивающихся петлями вокруг шей Урбана Карафа, Муна Макой… и меня. Возник смутный оттенок чувства, будто намек на удивление. Я-то здесь при чем? Призрачные голоса запричитали, дымные слои пошли волнами, и велотелега остановилась.

Отпустив постромки, Гленсус медленно повернул голову, словно выискивая кого-то. Впрочем, его глаза были закрыты, потому что веки, длинные и загибающиеся кверху, сплошь состояли из сросшихся игральных костей и карт и не могли подняться. До сих пор никто из тех, кого я успел встретить здесь, не произнес ни слова, но сейчас Гленсус широко разинул рот, и затихающее эхо, будто отголосок слов, донеслось до моих ушей: «Поднимите…» Несколько фигур бросились к нему, веки приподняли, и Гленсус указал на меня пальцем. Толпа, состоящая из чиновников, наемников и паучников, медленно побежала ко мне, нелепо извиваясь и гротескно двигая конечностями. Советчики, превратившиеся в миниатюрных паучков, кружились вокруг головы и дергали лапками. Сверху опустилась серебристая веревка. Схватившись за нее, я подтянулся и без помощи ног легко полез вверх. Веревка начала резать пальцы, и я понял, что это лезвийный бич. Я поднял голову. Бич свисал с шара-клети, из которого на меня глядело узкоглазое лицо паучника Бобуазье. Возле шара виднелось сплетенное полотнище, на нем терлись друг о дружку сиреневые тела улбонов. Запаха не было, но я все равно предпочел разжать руки… И увидел перед собой две фигуры. Дымные слои, которые пластами разделяли кожуру реальности Вне Закона, вскипели, взметнулись и опали сюрреалистическим водопадом, выплеснувшим меня из Шелухи обратно в Ссылку. Свен Гленсус, сжимающий одной рукой Лату Пат-Рай, а другой – массивный четырехствольный пистолет, приближался к РД-машине в обрамлении скрещивающихся штанг. Их венчала слепящая глаза рубиновым светом гроздь спаянных кристаллов-энергонакопителей.