Отряд смертников - Владимир Корн Страница 77

– Ты вот что: одних благодарностей мне мало будет. На свадьбу не забудь пригласить, и обязательно на почетное место посадишь. Словами решил отделаться! – делано возмутился Чужинов.

Но парень как будто его не услышал:

– Глеб, ты уж присмотри за Светой, тяжело ей будет одной с ребенком. Я ведь из-за него вместе с вами и отправился, чтобы с ним все было хорошо.

– Егор, ты мне это прекращай: сам присмотришь, когда вернешься. И вот еще что: мальчик родится – чтобы обязательно моим именем назвал, – в шутку добавил он.

– Ну, это дело давно уже решенное. Прокоп, кстати, возвращается.

«Ну вот и славно», – обрадовался Глеб. Втроем разговор пойдет на другие темы. Не нравилось ему настроение Егора, тот как будто в гроб ложиться собрался. Тяжко слушать умирающего восемнадцатилетнего мальчишку, которому бы еще жить да жить, но он умирал. Дорог ему этот мальчишка. Сыном он ему никак быть не мог: разница в возрасте всего-то десять лет, но Глеб всегда относился к Егору как к младшему брату, которого у него никогда не было. И от того, что помочь ему ничем было нельзя, хотелось выть в голос.

Шаги Прокопа слышны были уже у входных дверей, и Глеб пошел ему открывать. Они нашли приют в огромной, с высоченными потолками четырехкомнатной квартире, но только лишь потому, что все окна в ней оказались целы, – редкий случай в нынешние времена.

– Как будто не пять лет прошло, а все пятьдесят, – ругался Прокоп, ставя на стол рюкзак. – Все либо заплесневелое, либо вздувшееся или вообще сгнило. В общем, пшено только съедобное нашлось, да и то перебирать придется. Но! – поднял он со значением палец. – Во-первых, его много – хватит на всех от пуза, причем не на один раз. И кроме того, сахар, килограмма полтора. Ну и соляры на камелек добыл. Так что сейчас сварим кашку, мальца накормим, сами наедимся и чайку попьем. С него, думаю, и начнем.

– Какой же он тебе малец, когда скоро папашей станет?

– Да ну?! – Прокоп сделал вид, как будто слова Чужинова были для него новостью. – Как знал, с собой прихватил. – Он полез куда-то во внутренний карман, извлек из него бутылку. – Ликер, персиковый, – прочел он этикетку. – Папаша будущий, любишь персиковый?

Егор, слабо улыбаясь, кивнул.

– Ну вот и славно. Не зря, значит, я его пер, – произнес Киреев таким тоном, как будто нес ликер от самого Мирного, причем весил тот нисколько не меньше аккумулятора от грузового автомобиля, заставив улыбнуться и Глеба.

– Я ночью музыку слышал, – неожиданно сообщил Егор.

– Музыку?! Какую музыку?!

– Не понял, едва слышно было, но что-то электронное. Вроде «Энигма». Фильм такой есть – «Солдаты неудачи», так вот, по-моему, из него тема.

Чужинов с Киреевым переглянулись: какая музыка в нынешнем мире? К тому же электронная? Разве что гармонь, гитара, балалайка, мандолина, наконец. Ну, или рояль, как в Мирном. Там и пианист свой имеется – бывший лауреат всяческих премий, в том числе и международных. Репертуар у него строго классический, но когда он концерты дает – не протолкнешься. Все, кто свободен, приходят музыку послушать: человеку без нее трудно. Но чтобы электронная, да еще и в этих местах!..

– Солдаты неудачи – это про нас, – кивнул Прокоп.

Помнил Чужинов эту комедию, к слову, ничем его не впечатлившую, но тут уж дело вкуса. И все же Киреев прав: солдаты неудачи – это точно про них самих.

– А еще я свет видел, электрический, – продолжал рассказывать Егор. – Сначала было подумал – звезда яркая, но цвет другой, точно от электричества.

Глеб с Прокопом переглянулись еще раз: сомнений быть не может – это действие буторфанола, сильного обезболивающего на основе морфина, отсюда и галлюцинации. Накануне вечером Егору вкололи последний шприц-тюбик, так что все объясняется легко. В любой другой ситуации Егора шутками довели бы так, что он и сам не рад был бы тому, что сказал. Но не сейчас, когда жить ему оставалось совсем немного.

– В какой стороне? – спросил Глеб, лишь бы что-то сказать.

– На востоке.

– На востоке вполне может быть: на востоке полно больших городов, – с самым серьезным видом кивнул Прокоп. – Надо бы в следующий раз попросить, чтобы погромче ее сделали. Я вообще люблю электронную музыку послушать. Особенно эту, как ее там?.. э-э-э… «Энигму».

– Так, меломаны, я за снегом, про запас наберу. – Не выдержав, Глеб улыбнулся: «Тоже мне ценитель электронной музыки – едва название вспомнил. «Э-э-э… «Энигма», – мысленно передразнил он Прокопа.

Вернулся Глеб быстро.

– Прокоп, за мной: там люди!

Тот, молча схватив автомат, накинул ремень на шею. Чужинов взглянул на Егора, подмигнул ему ободряюще, на миг застыл, после чего приблизился к нему прыжком. Клацнул пистолетом, положил его рядом с Егором: тот в своем состоянии даже взвести его не сможет, пробормотал: «Ты держись тут, мы быстро», – и бросился за уже скрывшимся за дверями Киреевым.

– Потрепал их кто-то неплохо.

– По всему – твари.

– Почему так думаешь?

– А кого тут еще можно встретить? – пожал плечами Прокоп.

И он был прав: который уже день спасаясь от них, они забрели в такую местность, где те вообще начали попадаться чуть ли не на каждом шагу. Чудо, что до сих пор еще живы. А уж изображений на стенах насмотрелись столько, что Прокоп вполне серьезно заявил:

– Еще немного, и я заложенный в них смысл понимать начну.

Чужинов с Киреевым наблюдали за группой из пяти вооруженных мужчин, которые осторожно крались по улице, прижимаясь к стене дома напротив. Трое из них были ранены: два человека белели свежими повязками, а один, в почти сплошь покрытом пятнами крови бушлате, сильно припадал на левую ногу, тоже перебинтованную.

– Ну так что, я пошел?

– Иди, – кивнул Глеб: прикрыть Киреева при необходимости у него получится значительно лучше, и Прокоп сам это отлично понимал.

Грузный телосложением, Киреев перемещался пластично, а главное, практически без шума. Вот он оказался впереди и правее движущейся группы, затаился у занесенного снегом автомобиля, дождался, пока они с ним поравняются, и решительно шагнул вперед:

– Здорово, мужики! Куда путь держите?

Глеб напрягся: самый ответственный момент – у кого-нибудь вполне могут не выдержать нервы, и тогда тот, не разбираясь, пальнет. Если же таковых окажется двое, Чужинову вряд ли удастся Прокопа спасти. Вообще-то он рассчитывал, что Киреев поначалу их окликнет и только после покажется из укрытия, но тот решил действовать иначе.

С позиции, которую занял Чужинов, отлично была видна вся пятерка, и, несмотря на напряженность момента, он все же смог оценить их действия. Опытная, сработанная группа не станет вся до единого наставлять стволы на неожиданно возникшую непонятно откуда опасность. Нет, каждый из них возьмет под контроль свой сектор, потому что опасность может появиться отовсюду и возникший словно из ниоткуда человек – всего лишь отвлекающий маневр. Так сделали и эти пятеро, но те, кто стоял к Прокопу спиной или полубоком, невольно косились в его сторону, что говорило о многом.