Мародерские хроники - Олег Кожевников Страница 76

И еще хочу сказать, как только доберемся до мест, где нет снега, я лично займусь подбором для тебя подходящего самолета. А, что, идея очень неплохая — найдем какой–нибудь аэродром, поставим птичку на крыло и, уже сверху глядя, сможем подобрать себе место для окончательной остановки.

Миша, после этих слов, сразу оживился и, уже добродушно посмеиваясь, ответил:

— Да пускай будет птица, лишь бы — в суп не попасть.

После этого он вволю отсмеялся и продолжил:

— Слушай, Хан, а можно и военный аэродром найти, я, в принципе, смогу управлять любым Натовским самолетом. Можно же подобрать средний бомбардировщик, загрузить его управляемыми бомбами и устроить небольшой армагидончик этим элитным козлам.

Вместо Флюра на это ответил Саша:

— Птица, а ты про рабов и работяг забыл? Пострадают же в первую очередь они. Нет, бомбардировщик тут вопрос не решит. А вот подумать о десанте, когда мы обустроим нашу колонию, может быть и стоит. Нужно вытаскивать людей из лап этой нечисти. А то, если прямо сказать, я спокойно спать не смогу, зная, как эта сволота измывается над людьми.

Начавшуюся дискуссию о способах спасения рабов, прекратил я, заявив:

— Да хватит вам строить наполеоновские планы, нужно сначала самим вырваться из этого снежного плена, а потом можно и помечтать. Давайте сейчас дернем по последней рюмке и на боковую. Нужно всем хорошо выспаться. Сами понимаете, сейчас, скорее всего, последняя остановка перед финишным рывком. Нам, в предстоящей дороге, придется выложиться на все сто.

После этих моих слов наш праздничный ужин, как–то потихоньку, угас. Уже через полчаса после последнего тоста, мы все разбрелись по своим спальным местам.

На следующий день, отправились мы в наш дальнейший поход только в двенадцать часов дня. Суетился перед отъездом больше всех я, ведь мне предстояло всю эту дорогу отдыхать в кунге. Встав раньше всех, я, при помощи женщин, разобрал мостик перед кунгом, потом прогрел все вездеходы, одним словом, все подготовил к предстоящему движению. Нашим водителям, когда я их начал будить в одиннадцать часов, оставалось только умыться и позавтракать.

Минут через сорок после отправления, караван остановился. Оказалось, мы доехали до берега Черного моря. Полоса торосов здесь была гораздо меньше, чем на берегу Азовского моря. Мы, буквально в течение часа, сделали между ними проход и двинулись дальше, уже по льду Черного моря. Как выразился Саша:

— Это вам легкая зарядочка, после такого плотного завтрака.

Весь этот путь до Босфора запомнился мне только по уколам, которые я получал раз в сутки. А, поскольку, меня кололи и ставили капельницу четыре раза, получается, что двигались мы до Стамбула четверо суток. За это время останавливались на длительный отдых только один раз. Нас гнала вперед все повышающаяся температура и страх, что лед скоро начнет таять. По показаниям термометров она, буквально каждый день, повышалась на один–два градуса. Когда показался Стамбул, температура была — 3 градуса. Кстати, еще перед отправлением мы договорились — изменить график нашего движения. Теперь было решено, что смена должна длиться шесть часов. За четыре часа отдыха никто не успевал выспаться.

Пока я ехал в кунге, то очень внимательно изучил материалы, изъятые из капитанской каюты. Особенно меня интересовал вопрос о нашей будущей трассе и места, где можно будет раздобыть солярку. После анализа имеющейся информации я пришел к выводу, что нам нужно двигаться вдоль турецкого берега Средиземного моря. Для пополнения запасов топлива подходили порты Джейхан и, немного дальше, терминалы в израильском городе Хайфа, чтобы доехать до них, у нас как раз хватило бы имеющейся сейчас солярки. Заправится в Джейхане, конечно, было бы более предпочтительным. Я знал, что этот порт является конечным пунктом нефтепровода из Азербайджана. А Хайфа — перевалочная база нефтепродуктов для всего Израиля.

Внутренне я очень опасался движения по Средиземному морю, а именно того, что ледяная поверхность на нем может быть похожа на зону вдоль Северного Морского пути, а это — торосы и дрейфующие льдины. Правда, исторические сведения меня немного успокаивали, прежде всего, то, что где–то в 1500 годах дельта Нила замерзала. Сейчас же, после таких холодов, я был уверен, что все Средиземное море замерзло и еще ни разу не оттаивало. Но, на всякий случай, нам следует двигаться недалеко от побережья, чтобы в любой момент, можно было быстро добраться до него.

Во время нашей очередной остановки на дозаправку, недалеко от моста через Босфор, соединяющий Европу и Азию, я обговорил с ребятами все эти вопросы, касающиеся нашего дальнейшего маршрута. В принципе, никто не был против, только Коля первоначально возражал, говоря:

— На хрен нам нужен этот Джейхан, у нас и так хватит топлива, чтобы напрямик проехать в Египет. А там — пошарим в порту Александрии, или на заправках и, наверняка, откопаем соляру. Я думаю, что никаких торосов мы в Средиземке не встретим — откуда им там взяться. За все эти годы, сильного потепления то еще не было ни разу, море с океаном контачат только через Гибралтар и внешняя теплая вода может размывать лед только оттуда.

Но Саша ему на это ответил:

— Может ты и прав, но мое очко–то, не железное! Это может, только ты хочешь повторить подвиг Папанинцев, но меня, что–то, эта перспектива совсем не прельщает. Лучше пускай потеряем пару дней, но потихоньку, вдоль берега проберемся в Египет. К тому же, я не против, провести пару дней в святых местах — посмотреть, хоть издали, на Голгофу. Видишь, с бывшим Константинополем — мы пролетели, в городе сплошные разрушения, даже Святая София не уцелела. А я, можно сказать, мечтал сделать туда паломничество. Да и Флюр, вон, опечален, он, в последние дни, даже бредил, как пройдет в бывший дворец султана и спасет мусульманскую святыню — волос с бороды Магомеда.

Николай иронично хмыкнул и пробурчал:

— Подумаешь, волос, я вон, тоже может быть, хотел попасть в эту сокровищницу. Говорят, там хранится один из самых больших в мире бриллиантов. Вот было бы прикольно, сделать из него кулон и повесить в салон УРАЛа.

После этих слов он, в гордом одиночестве, захихикал, но потом, наверное, почувствовав нелепость своего смеха, заткнулся. Больше он никаких возражений по разработанной мной трассе не высказывал.

Еще на этой остановке я пытался решить с Игорем вопрос о возвращении меня в строй, объясняя ему:

— Дохтур, понимаешь, глаз у меня уже, считай полностью, восстановился, и я вполне могу управлять вездеходом. А ты сам же видишь, как наши девчонки измучились, и пересменок для них — жизненно необходим.

После недолгих раздумий, Игорь ответил:

— Да вижу я все, но тебе–то тоже нужно закрепить лечение покоем. Ладно, давай тогда так договоримся, ты будешь вести вездеход только вечером и ночью, а днем — отсиживаться в кунге.

— Согласен, но тогда я буду работать две смены подряд.

Игорь на эти мои слова только махнул рукой и, молча, направился к своему вездеходу. К этому времени уже все заправились и расселись по кабинам. Я последним забрался в кунг, поднял лестницу, и мы тронулись дальше.