Легион Кэнби - Билл Болдуин Страница 76

— С удовольствием, — заверил Кэнби, замечая, как локаторы начинают выхватывать какие-то подозрительные тени.

— Хорошо, — заключил глубокий голос. — Тогда вам так просто от нас не отделаться.

Усмехнувшись, Кэнби передал управление О'Коннору.

— Мы следуем за «388», — передал Кэнби другим четырем «DH98». — Все корабли осилят трехчетвертной бросок?

В то время как ведущий пиратский корабль поднял нос и начал плавно поворачивать, Кэнби почти одновременно услышал четыре ответа «да».

— Ладно, ребята, тогда смотрите в оба. Сомкнитесь ближе ко мне: «Война» — на моем крыле, «Чума II» и «Голод» — с правого борта. Полетим справа от «KV». И если Флот снова нападет, помните: «388» теперь на нашей стороне.

Часа через три «Смерть» вместе с «KV388», по обеим сторонам носа которого значилось «SW 799», добралась до крупного астероида. «Война», «Чума II» и старик «Голод» встали рядом, разделенные двумя «KV388».

Все еще не пришедший в себя, Кэнби в одиночестве сидел в рубке, ломая голову над вопросом: зачем Имперскому Флоту понадобилось на него нападать? И каким образом именно в этой точке оказались их главные корабли?

Атака вряд ли была случайной. Космос слишком велик для подобных совпадений. Кроме того, крупные корабли стреляли и по Кэнби, и по пиратам. Он бы еще понял, если бы только по пиратам… Но кому, кроме нажитых недавно «врагов», нужно убрать с дороги легионеров? А главное, почему такую задачу выполняет Имперский Флот?

Затем возникал вопрос, каким образом Флот вычислил место нападения. Кто посвятил их в планы Кэнби? Кто, кроме легионеров, вообще мог о них догадываться? Кэнби не распространялся о своих планах за пределами Легиона, за исключением Тенниел, а она никогда бы…

Неприятные мысли прервал пиратский корабль, который с шумом герметизировал переход к стыковочному люку «Смерти». Кэнби стиснул зубы неужели опять что-то стряслось? От пиратов требовалось немалое великодушие, чтобы они смогли смириться с нападением. Кто знает, что выкинут эти флибустьеры. Да, они объединились с Кэнби против общих врагов, однако… Что ж, будь что будет. Если пират что-то замышляет, семь кораблей, без сомнения, начнут палить по своим ближайшим соседям, и все они сгорят.

Неожиданно с лестницы в рубку раздались тяжелые шаги.

— Командир Гордон Кэнби, — прогремел низкий голос, — я вношу небольшое мирное предложение!

23 сентября 2691 г., земное летосчисление

Белгрейвский сектор

Лондон

Земля

В Лондоне Рональде как раз вернулся с новой постановки оперы двадцатого столетия «Эйнштейн на пляже», написанной Филиппом Глассом, когда в комнате с голофоном в руках появилась миссис Тимптон.

— Прошу вас, мой господин, — проговорила она. Ренальдо взял голофон, бросил на нее небрежный взгляд, а затем пальцем поманил женщину в комнату.

— Раздевайся, — приказал Ренальдо и включил дисплей, на котором показалось изображение… Евы Толтон.

Граф с надеждой ждал звонка от Дэвида Лотембера — так ждал, что иногда пропускал лучшие оперные партии. Но Толтон? Ренальдо нахмурился — в его голове зародились первые смутные подозрения.

— Слушаю, — бросил он.

Женщина казалась испуганной и смотрела куда угодно, только не на него.

— Э-э… — выдавила она.

— Толтон, мать твою! — рявкнул Ренальдо, показывая на Тимптон, раздевающуюся за его спиной. — Неужели не видишь, что я занят?

— Э-э… да, мой господин, — ответила Толтон и, взглянув за его плечо, покраснела. — Я вижу, что вы… з-заняты.

— Тогда не отнимай у меня время. Как с пиратами? Флот расправился со всеми? И почему не позвонил твой тупорылый Лотембер?

— Э-э, министра Лотембера… вызвали на с-совещание в верхах, мой господин. Он п-поручил звонок мне.

— Для этого засранца Лотембера ни одно совещание не может быть важнее меня! — прорычал Ренальдо, ожидания которого начали омрачаться сомнениями. — Ну, так что там у вас в конце концов с пиратами? Смотались, наверное?

— Н-некоторые из них — да, — промямлила Толтон.

— Некоторые, — передразнил ее Ренальдо, закрывая глаза и сердито сжимая губы. Он набрал в грудь побольше воздуха. — А что наемники? Они кого-нибудь ухлопали?

— Некоторых…

— Иисус и Мария с Иосифом! — обреченно прошептал Ренальдо.

Вот почему звонил не Лотембер — его «улучшенный» Флот снова завалил задание, и министр просто боялся.

Изо всех сил стараясь успокоиться, Ренальдо смерил Толтон злобным взглядом.

— Назови цифры, — потребовал он. — Во-первых, сколько там было пиратов?

— Четыре пиратских корабля, мой господин, — ответила Толтон, избегая встретиться с ним глазами.

— И сколько уничтожено?

— Один, м-мой господин, — призналась она, — и один получил повреждения. Ренальдо закусил губу.

— Значит, остальные три скрылись?

— По общему мнению, да, мой господин.

— По общему мнению?! — вскипел Ренальдо. — Неужели никто не знает точно? — В ярости он скрипнул зубами. — Проклятие, соедини меня с тем адмиралом эскадры. Она мне за все ответит!

Толтон лишь молча смотрела на него, словно выхваченная фарами лань.

— Ну?

— М-мой господин, — выдавила Толтон, — связаться с адмиралом Вольпе теперь не представляется возможным.

— Что она еще отмочила — сбежала с придурком Лотембером? — язвительно спросил Ренальдо.

— Э-э, не совсем так, мой господин, — судорожно сглатывая, промолвила Толтон. — Адмирал Вольпе… — погибла, когда были уничтожены два боевых крейсера.

Ренальдо закрыл глаза, стараясь постичь размеры последнего бедствия своего Флота.

— Ты имеешь в виду, что не только большинство пиратов сбежали, но они еще и уничтожили два новых боевых крейсера?

— Э-э, не совсем так, мой господин, — проговорила Толтон почти шепотом. — Боевые крейсеры уничтожены пиратами и наемниками вместе.

— Кем уничтожены?!

— Пиратами и наемниками, мой господин.

— То есть… они объединились для совместных действий?! — спросил Ренальдо, на которого холодным облаком стал опускаться страх.

— Мне сообщили именно так.

— Пресвятая Дева!.. А сколько скрылось наемников?

— Ч-четыре, мой господин.

Ошеломленный, Ренальдо мог лишь покачать головой. Четыре из шести, да еще объединившись с тремя кирскианскими дьяволами!.. Рыча, как дикий зверь, граф с размаху хватил голофоном по стене. Внезапно взглянув на Тимптон, он обнаружил, что ему противны ее седые волосы и обвисшая грудь.