Битва драконов. Том 2 - Валерий Гуминский Страница 75

Михаил Федорович решил посмотреть на веселье со стороны. Будет что рассказать Мариете и детям. Ассамблея — очень оригинальная, нужная и полезная задумка императорской семьи. А если Никита примет своих братьев и сестру как родных и сможет взять под защиту ребят, даст им возможность проявить себя в Петербурге? Было бы здорово. Анциферов страстно желал оторвать детей от патриархальных и средневековых горских традиций, и сейчас появился призрачный шанс. Если Никита потребует за это его кровь, Михаил Федорович готов заплатить такую цену.

* * *

— Ты где пропадаешь? — непонятно как разглядев Никиту в человеческом круговороте, на него накинулись Тамара и Даша, и от них не отставала Катя, которая почему-то думала, что зять вместе с ее женихом Разумовским прячутся в мужской комнате и чешут языками о политике. — Папа просил быть тебя на виду. Скоро подъедет дядюшка с тетушкой и Владислав с Соней.

Супруга намекала на приезд императорской четы и цесаревича и почему-то жутко нервничала. Никита погладил ее по плечу и пообещал, что никуда больше не исчезнет.

— Ты сам не свой! — безапелляционно заявила Катя, проявив качества сенсорика и ткнула пальчиком, на котором блеснуло дорогущее кольцо с бриллиантом (подарок жениха) в грудь Никиты. — Девочки, да вы посмотрите на своего мужа! На нем же лица нет! Что случилось? С Балахниным сцепился?

Никита про себя обозвал Катерину «глазастой ведьмой» и широко улыбнулся, пытаясь отыграть ситуацию, но было поздно. Девушки утащили его в один из меблированных уголков, где было относительно спокойно и басы мощной акустики сюда докатывались слабыми волнами. Уселись на диванчик пестрой красивой стайкой и требовательно уставились на Никиту.

— Никита, не пугай нас, пожалуйста, — Даша, как более чуткая и сострадательная натура, нервно пригладила платье на коленях. — Ты был с князем, он наговорил лишнего, и ты вызвал его на дуэль?

Тамара с Катей посмотрели на нее с обеих сторон и удивленно хмыкнули. Они-то Балахнина знали гораздо лучше. За всю свою жизнь князь дрался на дуэли всего два или три раза, и то в счастливой и беззаботной молодости. С тех пор, поговаривали, у него в клане завелся штатный бретер. Что, впрочем, не давало шансов противной стороне. Никита в их глазах был непревзойденным бойцом, способным навалять бока любому противнику. Правда, сестры держали при себе это мнение, «дабы гордыня не вознесла муженька на высоту, откуда больно падать», как говорила Тамара.

— Нет, у нас противоречия не перетекают в плоскость оскорблений, — увернулся Никита, пытаясь перевести все в шутку. — Все нормально.

Но Тамара так сердито топнула ногой, что шикарные каштановые кудри запрыгали по открытым плечам, повысила голос:

— Назаров! Лучше скажи правду, а то начал закладывать виражи! Ну знаю я тебя, не отвертишься.

— Может, шампанского? — огляделся Никита в поисках официантов.

— Точно, какая-то стычка случилась, — вздохнула Даша. — И Балахнина, заметьте, не видно уже давно.

— Никита убил князя, — сделав большие глаза, выдохнула Катя и хлопнула в ладоши, — а труп оставил в его кабинете!

Девушки прыснули со смеху, а Никита понял, что они прилично разогреты легким игристым, веселье бушует в их крови, поэтому постарался свернуть допрос, но не тут-то было. Тамара вцепилась в него похлеще лесного клеща, а все благодаря Кате. Если младшая сестричка почувствовала мощный раздрай в душе зятя, то обязательно докопается до истины. Впрочем, никакой тайны из встречи, которую Никита вообще не ожидал в своей жизни, делать не стоило. Ведь он сам пригласил отца в «Гнездо», так что сюрпризец сейчас будет знатный.

— Ладно, сдаюсь и каюсь, — Никита прижал левую руку к сердцу. — Балахнин жив и здоров, хотя было желание устроить стареющему светскому льву головомойку.

— Я же говорила! — воскликнула Даша. — Неладное у них произошло!

— Произошло другое, — волхв оглядел своих красавиц, затянул паузу и выдохнул: — Наверху находится мой отец. Балахнин умудрился отыскать его в каких-то невообразимых далях и притащил в Петербург, чтобы устроить со мной встречу.

— Подожди… Твой отец? — Тамара напряженно выпрямилась. — Твой? Отец?

— Анциферов Михаил Федорович, — кивнул Никита. — Мой родной папа, шлявшийся где-то двадцать лет и теперь решивший познакомиться со своим взрослым сыном.

Наступила оглушающая тишина. Именно оглушающая, потому что лондонские парни закончили играть, а вопли восторженной публики доходили сюда как сквозь вату.

— С ума сойти, — первой не выдержала Катя. — Да это же бомба!

— Катя, ну что ты как мещанская молодежь! — поморщилась Тамара и с тревогой спросила: — Ты не наговорил лишнего, милый? Я ведь представляю, каково тебе встретиться с человеком, бросившего твою маму в самый тяжелый момент!

— Я сдержался и пригласил его в наше имение только ради памяти мамы, — ответил Никита.

Тамара встала и прижалась к мужу, обхватив его за шею. Никита уткнулся в ее волосы, пахнущие дорогим французским парфюмом, тем самым, который Балахнин подарил его женщинам на Белом озере. Нормальный подарок, без подвоха. Тамаре с Дашей духи очень понравились, и Никита испытал облегчение, что не выкинул княжеский эксклюзив в порыве злости за вмешательство в свою жизнь.

— «Джики», — уверенно прошептал он на ушко Тамаре.

— Ты правильно поступил, Никита, — отпрянув от него, улыбнулась старшая жена. — Не держи зла на сердце. Я уверена, что Анциферов всю жизнь страдал от потери любимой женщины, но мы не знаем, почему он не пытался найти твою маму. Прости его.

— Простить тяжело, а ненавидеть — еще тяжелее, — вздохнул Никита. — Хорошо, что у меня есть вы. Это помогло мне удержаться от глупостей. Только не надо сейчас меня просить познакомить вас с ним. Лучше веселитесь, вы здесь всю молодежь взбудоражили. Балахнин даже обозвал вас «фронтвумен». Как думаете, за такое на дуэль вызывать надо?

Шуткой он пытался поднять настроение женщин, а еще про себя ругал нерасторопных официантов, которые не спешили заглянуть в уголок. Надо бы подпитать энергию своих валькирий бокалом шампанского. А то закиснут. Самому тоже захотелось выпить.

— Пошли веселиться, — предложил Никита и повел красоток в зал, кипящий от музыки и веселья.

Здесь они наткнулись на Разумовского, обеспокоенного отсутствием своей невесты. Катя виновато потупила глаза, когда тот с едкими нотками произнес:

— Кто-то обещал не отходить от меня ни на шаг, грозился выцарапать зенки той, кто посмеет пофлиртовать. Дорогая княжна, это несерьезно. Я едва отбиваюсь от желающих потанцевать со мной барышень, опасаясь за их красивые очи. Где моя защита?

А сам незаметно подмигнул Никите. Волхв усмехнулся, и не ожидая, чем закончится сцена «милые бранятся», подхватил жен под локотки. Наконец-то он дошел до накрытого столика и цапнул с него шпажку с нанизанными на нее сыром и ветчиной. Разговор с отцом отнял у него гораздо больше энергии, чем он предполагал.