Тропик Козерога - Егор Бекесов Страница 74

Крейтон обернулся, не сбавляя шаг, выдержав небольшую паузу ответил тихим голосом:

— Да, и какой же?

— Ты говорил, что в вашем мире не развивались никакие науки кроме медицины.

— Так оно и есть.

— Но ведь медицину нельзя развивать отдельно от других наук, без физики, без химии, без кибернетики, в конце концов. Как она может развиваться с примитивными инструментами, что были у вас ещё триста лет назад, да большая часть открытий, что были сделаны нами в двадцатом веке, просто не могли быть совершены у вас.

— Большая часть, но не все, — ровным голосом ответил Мессеир. — До прививки от оспы мы дошли без компьютеров, а большего нам не надо. Да, вы намного обогнали нас, да и большинство других миров, в технологическом развитии, в том числе и в медицине, ты это хотел услышать? — произнёс мантиец искоса через плечо, посмотрев на Алексея.

— Так вот оно что, — воскликнул Семелесов и встал на месте.

К тому моменту они уже спустились вниз и вышли на просёлочную дорогу, что тянулась параллельно берегу, и в конце своём круто поднималась, сходясь с асфальтовой трассой, подобно притоку, впадающему в реку.

Заметив, что его спутник остановился, Крейтон так же встал на месте и резко развернулся и расцепил руки за спиной, и испытующим взглядом исподлобья, вперившись прямо в глаза Семелесова.

— И так что же оно? Ты что-то понял?

— Мятеж, медальон. Куда проще было бы беря оружие здесь устроить заварушку в мире, где технологии отстают от наших, и захватить там власть. Только тебе ведь не власть нужна? Я прав?

Уголки губ Крейтона чуть приподнялись в слабой улыбке и, при этом, он продолжал смотреть в глаза Алексею, который отчего-то не собирался отводить взгляд.

— Разве я когда-то это скрывал?

— А как же все твои слова про смертников, про возможность умереть завтра?

— Ты думаешь — я ненавижу жизнь? О нет, друг мой, ты ошибаешься, то что я готов умереть, совершенно не означает то что я хочу умереть. Да, смерть может прийти ко мне и завтра, и через тысячу лет, и я бы предпочёл второй вариант. Я люблю жизнь, Семелесов, мне есть ради чего жить, вернее ради кого. А потому как только я получу власть в вашем мире, я брошу все ресурсы вашей науки на то чтобы хотя бы продлить жизнь до тех пор, пока вы окончательно не сможете прийти к бессмертию.

— Безумие, — одними губами произнёс Алексей.

— Последняя надежда. Впрочем, это не понять человеку, который и свою обычную жизнь стремиться поскорее закончить.

Семелесов вдруг изменился в лице. Он мельком посмотрел на своё запястье, потом опять поднял взгляд и посмотрел на Крейтона.

— Откуда ты знаешь? — произнёс он шёпотом.

— У тебя это на лбу написано, — ответил Мессеир, поворачиваясь, поняв суть вопроса скорее по логике и выражению лица Семелесова, ибо едва ли он мог услышать его шёпот.

Крейтон снова сцепил руки за спиной и широким шагом направился в сторону трассы, и Семелесов был вынужден последовать за ним.

Алексею никогда не нравился этот мост, на нём он чувствовал себя как лист на ветру, словно каждая их проносившихся мимо машин могла снести его в реку боковым потоком воздуха. В столь ненастную же погоду, Семелесов ничего так не боялся, как упасть в реку, представлявшуюся ему вытянутым озером Коцит. Ещё никогда она не казалась столь отталкивающей и ещё никогда не веяло от неё таким холодом как в тот день когда Алексей просунув руки в карманы и уже начиная постукивать зубами, семенил по пешеходной дорожке на краю моста стремясь не отстать от Крейтона, лишь изредка с содроганием поглядывая на волнуемую поверхность воды, на которой то тут, то там появлялись и тут же исчезали круги от редких капель дождя.

Как вскоре оказалось, целью Крейтона было вытянутое строение, только размерами отличавшееся от остальных деревенских домов, в котором располагались одновременно сельсовет, почта и полицейский участок, который как видно и был нужен мантийцу. Перед ним на дороге стоял фургон с продуктами, от которого тянулась очередь из бабушек с сумками и пакетами. Из магазина напротив, расположенного в здании бывшего сельского клуба, одного из немногих каменных зданий в посёлке вышел парень с двумя бутылками дешёвого пива и быстрым шагом почти переходящим в бег, стремясь поскорее укрыться от моросящего дождя, направился к стоявшей рядом вишнёвой девятке, бросив косой взгляд в сторону Крейтона и Семелесова.

Заговорщики быстро достигли дверей здания и вошли внутрь, попав в небольшой коридор. Крейтон остановился возле кабинета участкового и уже достал не пойми откуда отмычку как вдруг, нажав на ручку двери, обнаружил что та не заперта.

— Ты здесь когда-нибудь был? — спросил Мессеир, входя внутрь.

— Бог миловал, — ответил Семелесов, проходя следом. — Только ты можешь объяснить, что мы здесь забыли?

— Нужно встретиться с нашим новым другом, расспросить его о том, что произошло на въезде в деревню, нам там светиться не стоит, а вот он может много чего рассказать. Подождём его здесь, в тепле и уюте так сказать.

Комната, в которой располагалась резиденция сельского участкового, не отличалась особыми размерами. В углу, возле узенького окна с цветами на подоконнике, которые видимо частенько забывали поливать, стоял письменный стол с невысокой стопкой из папок с бумагами, за который сразу вальяжно уселся Крейтон, широко расставив локти. В противоположном углу стоял шкаф и рядом с ним сейф, который тут же привлёк внимание мантийца.

— Как ты думаешь, его он тоже не запирает? — спросил Крейтон.

— И ты что собираешься здесь его ждать? Мы даже не знаем когда он придёт.

— Ты куда-то спешишь?

— Да нет, но… просто…

— Стой возле двери, когда он войдёт, зайдёшь со спины и сделаешь подсечку, как я тебя учил, если что не бойся я тут рядом с пистолетом, он не будет сопротивляться, — произнёс Крейтон, выкладывая на стол свой пистолет.

— Что за мания к театральным эффектам?

— А ты её не разделяешь. Театрализованность часто может сыграть на руку, заставляя других чувствовать себя в отведённой им тобою роли, хотя должен признать слишком часто её используют, когда не могут себе этого позволить.

В немногих местах Семелесов мог чувствовать себя так неуютно как в кабинете участкового, это предубеждение, словно первобытный страх, оставшийся от его прошлой жизни, терзало его и сейчас, когда он бродил из угла в угол, когда уже после первых пятнадцати минут ему наскучило просто стоять возле двери.

— Идёт, — вдруг проговорил Крейтон, бегло глянув в окно.

Мессеир выпрямился, Семелесов тут же кинулся к своему месту, приготовившись. Но ничего не последовало. Шаги, закономерно раздавшиеся в коридоре, вдруг затихли, и на их место пришли приглушённые голоса, один из которых должно быть принадлежал милиционеру, хотя определить это было сложно. Прошло пять минут, десять, но дверь всё не открывалась.