Львиная охота - Александр Щеголев Страница 74

— Ваш бальзам изумительно хорош, — возгласил Скребутан, разом высосав половину бутылки. Неужели надеялся опьянеть? Он продолжил, отдуваясь: — Ты, конечно, знаешь, Жилов, что в бухте Цуруга однажды утопили колокол, об этом еще твой любимый Басё написал. Так что колокол, слава Богу, больше ни по ком не позвонит. Давайте за это.

Я с сомнением посмотрел на висящую в воздухе карту, на сходящие с ума диаграммы и графики, я оглянулся на спящего в кресле бородача и попытался привести этот рехнувшийся мирок в чувство:

— По-моему, вы рано расслабились, ребятки.

— Это только начало, — угрожающе сказал Стас. — Мы еще только за детей пьем.

Бородач проснулся на мгновение, окинул тусклым взглядом стол и хрипло пробормотал:

— За наше безнадежное музейное дело…

Рэй посмотрела свой бокал на просвет:

— Нет на дне никакого сахара! Эй, шуты гороховые, при чем здесь «сахар на дне»?

— Потом расскажу, когда детство кончится, — пообещал я ей. — Это чертово детство, дорогие товарищи, никак не желает кончаться…

И вдруг она встала. Словно невидимая рука потянула ее вверх. Словно сила тяжести исчезла, и девочка полетела, оттолкнувшись от стула, и лицо ее вспыхнуло, осветилось изнутри, и я подумал: неужели из-за моих случайных слов? — и пустота подкатила к горлу: неужели мне удалось наконец сказать что-то по-настоящему значительное?.. Оказалось — нет. Просто отъехала вторая дверь, ведущая вглубь бункера. На пороге возникла инвалидная пневмоколяска, в которой помещался некто. Ага, подумал я, сразу поняв, кто он, этот новый гость. Ну, вот и всё, подумал я. Всё! А может, я сказал это вслух? А может даже пропел, пользуясь присутствием публики?

К спинке пневмоколяски была прикреплена стойка с несколькими банками, от которых тянулись к пациенту тонкие гибкие трубки. В банках колыхались разноцветные жидкости. Гость снял с себя ошейник-впрыскиватель, поднялся и сделал шаг, оказавшись по сию сторону двери. Это движение и этот шаг дались ему с исключительным трудом.

— Да что же вы делаете? — дико закричал Скребутан. — Кто вам позволил из лазарета выходить?

— Боюсь, у нас очень мало времени, — прошелестел человек остатками губ.

Легендарный Покойник был жив, определенно жив, однако выглядел он ужасно. Нет, ужасно — не то слово. Биопластырь не мог скрыть увечий. Я содрогнулся, хотя мне всякого довелось повидать.

— Мы и так к вам шли! — опять закричал Скребутан. — Пять минут не подождать?

Гость беззвучно повалился набок. Он повалился точно на кресло, в котором спал бородач, и не избежать бы кому-то из них легких повреждений, если бы я не сиганул прямо через стол. Рефлексы. Разлетелись пластиковые тарелки, грохнули о плитку опрокинутые стулья.

Проснувшийся бородач вскочил, бешено озираясь:

— Об мои ноги, да? Растопырился я тут, простите ради Бога…

Я поймал бессильное тело и спросил:

— Они вас что, Вася, пытали?

Зачем спрашивал, если и так знал? Покойник молчал, прикрыв глаза. Я оглядел публику и приветливо поинтересовался:

— Ну? Так они его пытали?

— Они — это которые? — сварливо осведомился Скребутан.

Темная, концентрированная ярость проникла в мою кровеносную систему, смешавшись с «бухтой Цуруга». Небезопасное сочетание, очень скверно действует на гладкую мускулатуру, покрывающую стенки сосудов. Интоксикация.

— Перестаньте, Максим, какие там у них пытки, — прошептал раненый, словно почувствовал. — Успокойтесь, Максим. Вертолет горел… потом падение в бухту… это да. А пытки… Вы, главное, не волнуйтесь, со мной все в порядке. — Он приподнял голову и посмотрел на Рэй. — Инна, ты тоже здесь? Здравствуй, Инна.

— Познакомься с нашим программистом, — зачем-то сказал мне Стас, указывая на бородача.

Тот пятился к двери и бормотал, потерянно бормотал:

— Растопырился я тут… Растопырился…

Несмотря на изрядный рост, Покойник был ненормально легким — как тряпочная кукла. Покойник был в моих руках маленьким и ненастоящим. Словно выжали человека, гигантскими челюстями пожевали. Рабочий комбинезон с надписью «АХЧ», распоротый почти во всю длину, был ему не по размеру — висел складками, мешок мешком, — очевидно, костюм был взят напрокат у кого-то из настоящих мужчин.

— Да положи ты его в кресло! — вышла Рэй из ступора.

Она обогнула стол и медленно встала передо мной на колени…

Передо мной? Что-то дрогнуло в моей груди. Но опять оказалось — не так, все не так! Вовсе не мне предназначалось это проявление чувств: девушка поймала изломанную, безвольно висящую руку и поцеловала ее.

— Ну что ты, — мучительно дернулся Василий.

Тогда Рэй, ни секунды не раздумывая, коснулась губами его страшной, босой, изувеченной ступни.