Русский хан - Владимир Лошаченко Страница 73

– Бля, я от них скоро оглохну. В кого они там стреляют? Я не вижу целей. Вот и главные ворота, встали. Подъехал Семен. Нам сейчас соваться в сечу не с руки – своих можем пострелять. Ждем.

К полудню наша конница добила-таки орду. Астраханская орда, шестьдесят с половиной тысяч человек, прекратила свое существование.

Мы сидели на машинах, подстелив тулупы. По полю битвы сновали воины: собирали своих раненых, добивали чужих. Ну и, конечно, трофеи, куда же без них.

По моему приказу все пулеметы, выданные в войска, утром привезли на ту же полянку. Я велел закидать их снегом. Гвардейцы, подивившись, выполнили приказ, а что прикажете делать? У нас здесь не тут, у нас армия, и устраивать фокусы с исчезновением пулеметов с коробами к следующему утру я не собирался.

К вечеру сидели в трапезной у князя Феодора, мои темники вперемежку с боярами. Вино и пиво лились рекой.

Сынок лежал позади моего кресла и грыз кость. Не сидел с нами Ильяс, шальной стрелой ему пробило плечо. Я его подлечил, и он спал в палатах – пусть выздоравливает. Афанасий, сидевший слева от меня, все что-то бубнил, глядя перед собой в стол.

– Афанасий, с кем беседу ведешь?

Оказывается, он полчаса у меня прощения просил за нескорый подход гвардии.

– Э, пустое. Вовремя прибыли. Ты лучше обскажи, как твои воины. Они прошли курс обучения?

– Прошли, государь, слава богу. Когда гонцы твои прискакали, они как раз обучались парами работать, только вот карабинов на весь тумен всего сотня.

– Не печалься, темник, оружие будет, дай срок. Что с потерями?

– Ровно триста воинов, государь.

– А у вас как? – обратился я к остальным.

Без потерь, как водится, не обошлось, но умеренно. Русские дружины потеряли пятьсот двадцать четыре воина, два башкирских тумена – полторы тысячи и вдвое раненых. Семен повернулся ко мне:

– Государь, а ведь Гирей-хана живьем взяли.

– Во как? Князь, – позвал я Феодора, – ты что с Гирей-ханом делать собираешься?

– Дык, государь, он же твой пленник, не мой.

– Ну а если я его тебе отдам? – не унимался я.

– Не знаю, что и сказать, – пожал он плечами.

– Экий ты у нас добренький. Он пришел Рязань твою захватить, да тебя со всем народом прирезать, а ты: «не знаю»… Завтра же на эшафот его, и башку с плеч.

– Как скажешь, государь.

– Тьфу на вас. Все, пошел почивать.

С утра занялся нашими ранеными, самыми тяжелыми.

Помог примерно двумстам, потом шторки упали и проспал до вечера. В сумерках проснулся, испил квасу. Вышел из гостевой опочивальни, у дверей торчали неизменные Федор с Петром.

– Ну что, отрубили башку Гирею?

– Дык, государь, без тебя не осмелился никто.

– Ешкин кот, совсем обалдели. Федор, покличь князя.

Прибежал князь Феодор.

– Князь, ты чего в самом деле? – спросил я, зевая. – Я же тебе вчера что сказал? На кой ляд меня ждать? А если б я неделю спал? Не ожидал от тебя, князь. Делай, что приказано, пока не осерчал вконец.

Князь Феодор исчез, а я подался к раненым на княжий двор.

Опять лечение. Все, на сегодня хватит, завтра последний день, а послезавтра – на Казань.

На другой день Семен доложил: главного злодея казнили вечером и доставили его казну.

– Вносите! – крикнул он в коридор.

Четверо бойцов внесли сундук средних размеров.

– Взяли в шатре Гирей-хана, посчитали – две с половиной тысячи золотых монет.

– Откройте, ребята, – попросил я. Действительно, золотые монеты.

– А кто лично брал сей трофей?

– Они брали, – кивнул Семен на бойцов.

– Раз такое дело, подходи по одному! – и я выдал каждому спецназовцу по четыре золотых. – Ступайте.

Бойцы вышли.

– Семен, черпни сколько нужно, но в меру.

Сеня, как-то конфузясь, взял щепотку монет и отошел.

– Ты с каких пор скромный такой стал? Семен, не узнаю.

– С тех пор, как с тобой повелся, – буркнул Скуратов.

– Не валяй дурака, подь сюда.

Я насыпал Семену полный карман кафтана.

– Деньги халявные, подставляй второй карман. У тебя молодая жена, расходы немалые.

– Опять подкалываешь? – просипел Скуратов и выскочил вон.

– Вот дурачок, я на полном серьезе, а он – «подкалываешь». Ничего, перебесится, ему на пользу.

– Федор, сундук охранять, как меня. Я – к раненым, со мной Сынок.

Я свистнул, откуда-то сбоку вынырнул тигр, так и пошли с ним на пару.

Все, попрощались с Рязанью, прокатил напоследок князя Феодора на «десантнике», и мы с Семеном рванули в Казань.

Наши тумены на рысях неслись вслед за нами. Мы гнали тем же путем по льду рек. Остановились на ночь в Нижнем. Переночевали в тепле у князя Василия. Утром с рассветом опять по машинам.

Сынок дрых за моей спиной, не захотел оставаться в фургоне. Интересное дело, во время уничтожения Орды он спокойно отлеживался в своем транспорте в обозе. Стоило нам собраться домой, он тут как тут, и ведь специально никто его не звал – сам приперся. Как он чует?

Пока что наматывали километры по Волге, осталось двести, сто. Сделали остановку, пусть плечи и руки отдохнут. Подъехал бот Семена. Он вылез и сел прямо в снег. Все мы изрядно устали, но кое-что необходимо было сделать прямо сейчас. Полез в машину и сел за рацию, чтобы выйти на наших в Казани. Минут через десять удалось наладить связь.

– Государь, вы где? Хотел ответить в рифму, да не ко времени.

– Доложите обстановку. Что в городе?

– Государь, войска держат оборону второй день. Приперлись какие-то дикие степняки, кибиток понаставили во весь горизонт. Наши пока держатся.

– Что с моим семейством?

– Все живы-здоровы.

– Передайте Толгат-хану, будем часа через два, пусть готовится к атаке, сигнал – стрела. Роджер.

Вылез из бота.

– Семен, Казань оборону держит второй день. Через полчаса выступаем.

– Владимир, а кто наехал на город?

– Не знаю, увидим на месте.

После короткого отдыха и небольшого перекусона погнали дальше. Через полтора часа увидели город, окруженный непонятной ордой. Остановились за километр, понаблюдали в бинокль.

Ничего не поняли: кто такие, и не татары, и не половцы? Конницы до фига, не меньше пяти туменов. До нас доносился грохот пулеметов и треск карабинов. Ладно, подскочим ближе.