Отряд смертников - Владимир Корн Страница 72

– Если та мерзота других не приведет, когда эти передохнут. Так и будут сменять друг друга, – усомнился Войтов. – Чужак, может, придумаешь что-нибудь? Ты же у нас в этом деле мастер. Сколько раз казалось: все – безвыходное положение, а ты – раз! – и получайте, хлопцы.

– Может, и придумаю, – ответил Глеб. И сразу же добавил, чтобы понапрасну не обнадеживать: – Что вряд ли. – После чего обратился к Кирееву: – Андреич, может быть, по твоей части что-нибудь сообразить можно? Какой-нибудь фугас соорудить? Такой, чтобы и им вред был, и нам от него не досталось?

Тот размышлял недолго:

– Можно и фугас. Думаю, что ответка нам от взрыва не прилетит. Этот вокзал, – хлопнул он ладонью по стене, – точно Октябрю ровесник. В те времена считались они объектами стратегическими, потому и строили их соответственно. Да и нет у меня столько взрывчатки, чтобы его обрушить. Проблем вижу две. Во-первых, нужны поражающие элементы. И вторая, не менее важная, – закинуть его удачно. Так, чтобы в самое их скопление угодить, а они где-то за стеной прячутся, на вид не лезут, иначе бы мы их без всяких хитростей перестреляли. Ну и чтобы дверь нам взрывной волной не вышибло. А то мы им только на руку сыграем, – хохотнул он.

– Ты, главное, сделай, а уж закинуть-то мы закинем, – обнадежил Киреева Чужинов. – Вон гардина над окном. Подвесим твой фугас на ее конец, в дверное окно высунем и метнем за угол.

– Ну, тогда собирайте элементы, – пожал плечами Прокоп.

– Это мы мигом, – кивнул повеселевший Денис.

Безусловно, всех тварей одним фугасом не извести, но появилось хоть какое-то занятие, вместо того чтобы убивать время в ожидании непонятно чего. В ход пошло все, что имело небольшие размеры и достаточно тяжелый вес: начиная от гвоздей, шурупов и болтов с гайками, извлеченных откуда только можно, и заканчивая порубленными на кусочки спицами от чудом оказавшегося в помещении мотоциклетного колеса. Прокоп бросал взгляды на все росшую кучу поражающих элементов раз, другой, пока наконец не заявил:

– Да хватит вам, в самом-то деле: у меня и взрывчатки столько не найдется. Или гардина ваша веса не выдержит – согнется пополам, – ухмыльнулся он.

Наконец все было готово.

– Ну что, кто будет метать?

– Дёня, кто ж еще? Он единственный снайпер у нас, – улыбаясь, заявил Глеб.

– Ну, Чужак, вот это ты меня подставил! – Денис улыбался тоже. – И отмазаться-то нечем!

– Все готовы? – Войтов стоял с гардиной в руках, на конце которой висела, как выразился ее создатель, «твариная смерть».

Глеб кивнул: готовы.

– Тогда поджигай! – И тут же засомневался: – Прокоп, шнур не слишком длинный? Твари не успеют бомбу твою в клочья разнести до того, как рванет?

– Может, и успеют, – ответил Киреев. – Но пусть уж лучше твари ее порвут, чем она раньше времени сработает, еще перед дверью.

– Логично, – согласился Денис. – Чужак, открывай окно!

Едва Войтов закинул сверток за угол, как все они бросились в дальний от дверей конец помещения, туда, где лежал Егор. Рухнули на пол, зажмурив глаза, закрыв руками уши и широко открыв рот. Прошло несколько томительных мгновений, когда им уже показалось, что затея не удалась, и прогремел взрыв. Возможно, мощнее, чем на то рассчитывал Киреев, поскольку здание ощутимо содрогнулось, а несчастный металлический шкаф для одежды завалился набок. Чужинов с Войтовым как по команде рванулись к входным дверям. Существовала вероятность, что та может распахнуться либо откроется засов, и стоило подстраховаться. Кроме того, была надежда, что обезумевшие твари начнут метаться по вокзалу, и тогда появится возможность достать их из дверного окна. Так оно и случилось: оба они успели расстрелять по пистолетному магазину, пока те наконец успокоились, скрывшись из виду.

– Не знаю, скольким из них бомбой Андреича мозги по стенкам размазало, но десятка полтора-два мы положили точно, – перезаряжая пистолет, резюмировал Войтов. – Может, еще у кого какая-нибудь стоящая идея есть?

– Идея не идея, но мысль у меня такая, – начал Киреев, после того как принял заслуженные поздравления. – Самим укрыться в «обезьяннике», – указал он движением головы на отделенную решеткой часть помещения для задержанных, – а дверь открыть. Они не устоят перед соблазном, ринутся сюда, ну а уж мы их… – и Прокоп несколько раз согнул и разогнул указательный палец.

Глеб раздумывал недолго:

– Не выйдет. Какую-то часть мы перестреляем, но дальше возникнут проблемы: когда они сообразят, в чем дело, снова спрячутся, но как только мы попытаемся закрыть входную дверь, так сразу и появятся.

– И что тогда делать?

– Просто ждать. Твой вариант как самый крайний.

Ждать – дело привычное, но с тем мизером продуктов, который у них оставался, перспектива не сулила им ничего хорошего. И они ждали, внутренне приготовившись к тому, что ожидание затянется. Беспокойство вызывало состояние Егора, который бодрился, пытался улыбаться, но когда забывался, частенько постанывал.

Все началось с того, что за дверями послышалась грызня. Твари не способны издавать звуки – устройство гортани не позволяет, но хрипеть умеют, как никто другой. Особенно после долгой пробежки. Или как сейчас, издыхая от зубов собратьев. Сначала у людей душа радовалась. Но затем вся эта возня начала действовать на нервы настолько, что уши пришлось заткнуть ватными пробками: звуки стали невыносимы. В разгар свары им даже удалось пристрелить несколько, когда те в пылу разборок потеряли представление о всякой осторожности.

Ночка задалась еще та, но к рассвету шум начал стихать, и вскоре наступила тишина. Видя вопросительные взгляды Прокопа, Глеб отрицательно покачал головой: ждем. И верно, после полудня грызня разразилась с новой силой.

– И что их все мир не берет? – как будто у самого себя поинтересовался Киреев.

Чужинов пожал плечами:

– Холодно им. Думают, что, если полный желудок набьют, мороз обманут. Но не получится. Считаю, к вечеру можно взять их тепленькими. Вернее, наоборот, уже остывшими. За исключением облудка конечно же.

Глеб оказался прав. Когда люди наконец решились открыть дверь, предварительно устроив перед ней завал, никто на них бросаться не стал. Вокзальный зал ожидания представлял собой такое зрелище, что даже их, видавших виды бойцов, взял нервный озноб. Всюду кровь – брызгами, потеками и целыми ручьями – и множество осколков от раздробленных мощными челюстями костей.

И среди этого с десяток живых тварей, выглядевших так, будто они долго купались в крови. Они яростно скалились, роняя из пастей клочья желтой пены, но подняться на лапы получилось только у двух. Их добивали из пистолетов, экономя автоматные патроны, которых и без того оставалось мало. Добивали даже тех, кто выглядел мертвее мертвого, памятуя о том, что произошло на крыше котельной, когда внезапно оживший облудок убил Романа Крапивина.

Вот только сейчас никакого облудка не было, как ни пытались его обнаружить среди трупов.