Алое восстание - Пирс Браун Страница 72

Виргиния поворачивается ко мне:

– Значит, атаковать будем днем?

– Само собой, – киваю я. Удивительно, что мы вообще еще разговариваем, она словно читает все мои мысли, даже идиотские.

Последняя идея особенно бредовая. Мы отрабатывали ее целый день, расчистив топорами поляну в лесу. Ключевая роль в моем плане отведена силачу Паксу. В соревновании в беге по бревну выигрывает Виргиния, второй оказывается Милия, третьим – я.

Так же как в прошлой вылазке, подбираемся ночью как можно ближе и зарываемся в глубокий снег. Мы с Виргинией снова лежим вместе, согревая друг друга телами. Тактус предлагает свою компанию Милии, но получает от ворот поворот.

– Неблагодарная свинья! – язвительно цедит он, устраиваясь под боком у Пакса. – Сама страшная, как не знаю что… когда еще тебе выпадет шанс пообжиматься с таким видным парнем?

Девчонки дружно фыркают в ответ. Однако вскоре все замолкают, сберегая тепло. Над головой свищет ветер, заметая снежной пылью унылую равнину.

На рассвете просыпаемся, стуча зубами от холода. Метель не унимается, сугроб над головой за ночь вырос вдвое, но выбраться, к счастью, позволяет. Я зеваю, прогоняя остатки сна, и тут же начинается цепная реакция: невидимые соседи один за другим чихают и откашливаются, ворочаясь в снегу под заунывный аккомпанемент морозного ветра. Наши меховые плащи совсем задубели, превратившись в твердый кокон. Дыхание Виргинии щекочет мне шею, теплые руки сомкнулись на спине. Разбуженная моим движением, она потягивается, и между нами тут же образуется перегородка из осыпавшегося снега.

– Черт побери, ну и погодка, – слышится откуда-то сбоку ворчание Дакса, ночевавшего с Милией.

Виргиния толкает меня локтем в бок, кивая в другую сторону, где сонно ворочается полузасыпанная снегом туша Пакса. Тактус уютно свернулся клубочком у великана под мышкой. Протерев заиндевевшие веки, он отодвигается со смущенным видом.

– Интересно, кто из них Ромео, а кто Джульетта, – тихонько хихикает Виргиния, тут же сбиваясь на кашель.

Усмехнувшись в ответ, я пробиваю твердую снежную крышу и озираюсь по сторонам, морщась от колючей снежной поземки. Кроме двух дюжин моих бойцов, поблизости никого, лишь на горизонте слабо различимы фигурки конных разведчиков. Северный ветер задувает со стороны замерзшей реки, обжигая лицо словно кипятком.

– Ну как, готов? – хмыкает Виргиния, когда я втягиваю голову обратно в нору. – Или продрог совсем?

– Тогда на озере дрожал сильнее, – улыбаюсь в ответ. – Старые добрые времена…

– Это я нарочно поддалась, чтобы втереться к тебе в доверие, – подмигивает она. Заметив неуверенность в моих глазах, шепчет на ухо: – Все получится. Не будь я уверена, думаешь, стала бы корчиться тут с тобой в снегу? Хватит мерзнуть, ветер стихает, пора, Жнец!

Даю общую команду, все разом выныриваем наружу и мчимся по заснеженному полю к крепостной стене, до которой отсюда метров сто. Никто не издает ни звука, только ветер свистит в ушах. С собою тащим длинный ствол дерева, пролежавший рядом с нами всю ночь. Тяжесть приличная, но нас много, и с нами великан Пакс, способный кулаком свалить на землю коня с всадником. Тем не менее в конце короткого пути плечи уже натерты, а мышцы ног ноют от бега по глубокому снегу.

Крик часового далеко разносится по стылой заледеневшей равнине. Ему вторят другие. Заливистый лай псов, топот сапог. В морозном воздухе свистят стрелы – одна, другая… Удивительно, как замирают вдруг все остальные звуки, когда слышишь этот свист, несущий смерть.

Ночная метель улеглась, над полосой туч показался край солнца, неся блаженное тепло и озаряя каменную кладку высокой стены, которая кажется непреодолимой. Наверху суета, лай, отрывистые команды. Звучит сигнальный рожок. Обрушивая снежные шапки с парапета, лучники ищут цель. Стрела глубоко втыкается в бревно совсем рядом с моей рукой, стоящий рядом Дакс падает, истекая кровью, но Тактус с Паксом и пятью другими, рыча от усилия, прислоняют дерево к стене, стараясь приподнять как можно выше. До парапета оно не достает метров на пять, но я уже бегу вверх по узловатому стволу, за мной Виргиния и Милия. Пакс ревет, как медведь, удерживая невероятный вес. Поскользнувшись, едва восстанавливаю равновесие, приходится помогать руками. Сейчас мы похожи не на волков, а скорее на белок. Стрела царапает край мехового плаща, и я прижимаюсь к стене, балансируя на верхнем торце бревна. Подставляю сцепленные ладони, чтобы подбегающая Виргиния оперлась ногами, и мощным толчком забрасываю ее на парапет. Сверху тут же слышится пронзительный боевой клич и звон клинков. То же самое проделываю с Милией. У нее на поясе закреплен конец веревки, которая затем помогает и мне преодолеть последние метры. Позади с грохотом рушится на землю бревно. Выхватываю меч и начинаю свой танец, закипая боевой яростью.

Бойцы Цереры захвачены врасплох, вдобавок у них только луки, а драться на стенах ни разу не приходилось. Наши мечи нарочно затуплены, ионные разрядники отключены, но холодная сталь в любом случае вещь неприятная. С собаками и то труднее, чем с людьми. Одну я сваливаю пинком, другую сбрасываю со стены. Милия, вцепившись в загривок, пинает пса коленями. Виргиния машет мечом, разгоняя оставшихся лучников. Один целится в нее, но я успеваю столкнуть его вниз. Пакс орет снизу, чтобы я открывал ворота, ему не терпится вступить в бой.

Спрыгиваю со стены во двор вслед за Виргинией. Ударом локтя отправляю в нокаут ее здоровенного противника и окидываю беглым взглядом «хлебную» цитадель. От сытного запаха уже кружится голова. Главная башня, откуда он исходит, какой-то вычурной архитектуры, рядом несколько зданий попроще. Ладно, главное сейчас – ворота. Бросаюсь туда, но из башни уже бежит целая толпа, размахивая мечами и пиками – слишком много для нас двоих. Милия, оставшаяся на стене, пускает в них стрелу за стрелой из трофейного лука.

– Скорее! – вопит Виргиния. – Открывай!

Отодвинув тяжелый засов, я распахиваю створки.

– ПАКС ТЕЛЕМАНУС! ПАКС ТЕЛЕМАНУС! – раздается оттуда оглушительный рев, заставляя бегущих спотыкаться на ходу.

Оттолкнув меня с дороги, великан появляется в воротах, обнаженный до пояса, играющий невероятными мышцами, с оскаленным орущим ртом. Волосы его выкрашены белым и собраны в два пучка наподобие рогов, в руках огромная дубина длиной в мой рост. Защитники Цереры застывают пораженные, слышны крики ужаса, кто-то спотыкается и падает.

– ПАКС ТЕЛЕМАНУС! ПАКС ТЕЛЕМАНУС!

Одержимый яростью минотавр неотвратимо надвигается на толпу, раскидывая противников налево и направо. Они валятся наземь, словно сжатые снопы. Следом в ворота вливается мое волчье войско, оглашая крепость зловещим воем. В памяти бойцов навеки отпечатался тот день, когда упыри Севро выскакивали из конских животов под эти звуки, заставлявшие трепетать сердца врагов, и теперь им самим не терпится ввязаться в драку и покрыть себя славой. Голос Пакса продолжает греметь впереди. Он выкрикивает свое и мое имя, в одиночку расчищая путь остальной армии. Хватает одного из противников за ногу и орудует им, как второй дубиной. Виргиния стремительной валькирией носится по двору с золотым штандартом, превращая побежденных в рабов.