Один из нас - Майкл Маршалл Смит Страница 71

Думаю, наша работа не сильно отличалась от работы в любой крупной корпорации, разве что дресс-код был более строгим, и торговали мы наркотиками и смертью. Люди приходили в нашу компанию как в монастырь – перешагивали порог, и их жизнь переставала им принадлежать.

Если бы вы были на моем месте, то тоже поняли бы: всем известно, что добытчиком у нас в семье является жена, а я – просто мелкий прилипала, главным достоинством которого является умение готовить картофельный салат. Мне бросали крохи, чтоб только не сорвался с крючка. И я подбирал. Ничего другого не оставалось. Как я уже говорил, из игры не так легко выйти. Но я стал как можно реже появляться на мероприятиях, предоставив Хелене право ходить туда одной. Какое-то время она расстраивалась, а потом привыкла. Когда она вела такую жизнь, легко забывала о своей прошлой, и иногда я не понимал, к какой части отношусь я сам.

Все это сильно влияло на нас и делало Лос-Анджелес городом, где я больше не мог жить. И это было самое печальное. Я люблю Лос-Анджелес. Это мой город. Наш. А теперь он превратился для меня в груду обязательств, в место, где я совершал преступления против воли. Я чувствовал себя так, точно наблюдал, как раздевалку на стадионе в Кресота-Бич кирпичик за кирпичиком разбирают люди, раньше в ней никогда не бывавшие.

Я хотел выйти из игры, и для этого мне нужны были деньги.

Рикардо о чем-то догадывался и поэтому заговорил о «Трансвиртуале» именно со мной. Он сказал, что нужно еще два человека и что он нам доверяет. Простенькая работа: зашел – вышел, деньги на троих. Я сказал, что подумаю, намереваясь сказать твердое «нет».

Но со мной поговорила Хелена. Рикардо обратился и к ней тоже, и она ухватилась за эту идею. Вскоре я почувствовал, что если я откажусь, если Хеленин слюнтяй останется дома, они найдут кого-нибудь еще. Это и то, что мне нужны были деньги, изменило ситуацию. И я сказал «да».

Мне тяжело вспоминать тот день. Все произошло очень быстро, мне было очень страшно. Мы вошли в банк и заставили всех лечь на пол. Сигнализация не сработала. Я следил за лежащими. Большой парень должен был вселять в них страх господень, пока Хелена и Рикардо набивали мешки бонами. Казалось, все идет как задумано. Все прекрасно. И хотя я был в маске, старался взглядом внушить лежащим на полу людям, чтобы они лежали и не шумели, и тогда все будет хорошо. Никто никого не хочет убивать, и я в последнюю очередь, мысленно говорил я им. Наполнив один мешок и переходя к следующему, Хелена подмигнула мне, и на секунду у меня появилось ощущение, что все у нас получится. Я как будто приближался к финишу, впереди меня был всего один бегун, а я внезапно ощутил прилив сил для последнего рывка.

И тут Рикардо начал стрелять.

Когда раздался первый выстрел, я чуть не обделался, подумав, что появилась охрана и копы. Но увидел кровь, растекавшуюся вокруг головы женщины у ног Рикардо, и внутри похолодело. Хелена, паковавшая деньги, повернулась на звук и замерла.

Мужчина у дальней стены закричал. Рикардо развернулся и выстрелил в него тоже, как в консервную банку.

Я тут же решил, что все пошло прахом и что нам с Хеленой пора сматываться. Я крикнул ей, и Рикардо повернулся ко мне. Первым выстрелом он попал мне в плечо, меня отбросило назад, и я врезался в стену. Он двинулся в мою сторону, крича и размахивая пистолетом, и опять выстрелил. Я едва это почувствовал, потому что все мое внимание было приковано к Хелене, стоявшей столбом.

Выяснилось, что она трахается с Рикардо. Это и свое решение не делиться со мной деньгами Рикардо объявил вслух. Называя всех по именам, поэтому нас легко вычислили с помощью свидетельских показаний. Может, он и был симпатичным обладателем большого члена, но явно не большого ума.

Зато умел стрелять. Третья пуля попала в грудь, хотя я изо всех сил старался отползти в сторону. Я, кстати, тоже не мог претендовать на награду за смекалку, ведь мне и в голову не пришло призадуматься, что Рикардо предлагает делить деньги на троих, а не отдать семейной паре половину, только потому, что заранее рассчитывает наложить лапу на две трети.

Коллективный разум посетителей банка сообразил наконец, что между грабителями пробежала кошка и что об их единстве речи уже не идет. В этой ситуации оставаться на полу показалось ему не лучшим решением. Рикардо открыл огонь по пытающимся встать людям, а Хелена продолжала стоять с открытым ртом, осознавая, что привычный мир только что взорвался ей прямо в лицо. Наверное, впервые в жизни она не могла понять, что делать. Я мог бы даже пожалеть ее, но у меня были свои проблемы. Я с трудом встал на четвереньки – все вокруг меня было залито кровью – и попытался добраться до выхода. Не думаю, что мне бы это удалось, если бы не помощь одного из посетителей. Можете себе представить? Краснолицый мужчина средних лет, похожий на строителя. Меня мотало из стороны в сторону, я скользил в собственной крови, а он схватил меня за локоть и дотащил до выхода. Знал, что я ранен, и помог.

Последнее, что я увидел перед тем, как вывалиться за дверь, была Хелена, которая что-то кричала Рикардо, целясь ему в голову. Думаю, ему как-то удалось выбраться, потому что его взорвали в машине вечером того же дня. Мафия убрала его. Оказалось, этот план он выколотил из одного авторитета, перед тем как застрелить его. Я уже говорил, что Рикардо был феноменально глуп. Видимо, Хелена смогла как-то отмазать и себя и меня, потому что нас убирать не стали. Думаю, я у нее в долгу.

Вечером мы должны были встретиться с Деком. По какой-то причине там появилась Хелена. А я в это время плевался кровью в номере мотеля, пока дистанционники Вудли вытаскивали из меня пули. На заднем плане телевизионный диктор рассказывал, сколько человек было убито при ограблении и как молоды были некоторые из них. Когда я смотрел на фото на экране, с головой легкой и пустой от шока и наркоты, я понял, что решение пришло. У меня больше нет выбора. Новая моя жизнь не будет похожа на ту, которую я рисовал себе в мечтах, и проживу я ее в одиночестве.

Неожиданный громкий стук в дверь вырвал меня из объятий прошлого. Не успел я подумать о нем, а Вудли уже тут как тут. Моя последняя пруха – такая же банальная, как и две предыдущих. Мысленно я сделал зарубку попытаться получить свои деньги назад, но потом вспомнил, что в тюрьме они не понадобятся. Я поднялся, пошатываясь дошел до входной двери, и вынул стул из ручки. Дверь медленно отворилась.

За ней с непонимающим видом стоял Дек.

– Что, мать твою, с дверью?

* * *

Последовали настоящие мужские объятия, хоть они были крепкими и продолжительными. Дек с покрасневшими глазами выглядел слегка ошалевшим. У него был вид человека, который внимательно следит за окружающим миром, опасаясь, что тот его кинет.

– В общем, так, – сказал он. – Я просто понял, что стою на бульваре и не имею никакого понятия о том, как там оказался. По сути, последнее, что я помню, – Лора спрыгивает с софы и начинает тебя бить. Вижу, в квартире происходило что-то странное, и я, по всей видимости, принимал в этом участие, угадал?