Венец айтаны - Ольга Новикова Страница 71

Графиня вздрогнула. Ну у них и шутки!

Из-за раненых теперь двигались медленнее. Элина поразилась тому, как обыденно восприняли стычку повстанцы. О ней перестали говорить уже к следующему полудню. Просто еще один бой. Просто еще несколько смертей. Просто еще несколько досадных ранений, выбивших на время из строя. На нее же это сражение произвело неизгладимое впечатление. Она молча слушала разглагольствующего, как ни в чем не бывало, Фетса и равнодушно глядела по сторонам. Вперед она старалась не смотреть – там ехал командор. Правая рука его была плотно забинтована и подвешена на тряпке, лицо казалось еще более бледным, чем обычно. Элину бесило чувство вины – и жалости, – невольно возникающее у нее при виде Ронтона. Ну кто ее дергал за язык кричать! И ведь хотела как лучше! Фетс, видимо, посчитал, что плохое настроение девушки вызвано пережитым страхом, и принялся с новой силой рассказывать грубоватые армейские байки. Ее от них уже тошнило! А куда прикажете деться?

– Элина, дорогая! Как вам спалось? – Вартольд Смегнни учтиво поднялся ей навстречу. В богато обставленной гостиной, кроме молодого барона, никого не было. Солнечные лучи пробивались сквозь разноцветные витражи окон, раскрашивая мебель в самые невероятные оттенки.

– Спасибо, Вартольд, у вас тут очень мило, – отозвалась графиня.

В замок Смегнни она попала только накануне вечером. С повстанцами графиня рассталась довольно далеко от усадьбы – те решили не нервировать барона видом своей небольшой, но решительной армии. Впрочем, маленький отряд все-таки проводил ее почти до ворот замка, чтобы быть уверенными, что она добралась благополучно и ее впустили в усадьбу. Парли Фетс с медвежьей грацией поцеловал ей на прощание руку. Ронтон коротко откозырял графине левой рукой и отрывисто пожелал удачи, на что она холодно оборонила: «Благодарю. Счастливого пути».

Барон и баронесса Смегнни, а в особенности Вартольд, приняли ее очень любезно. После неизбежных охов и ахов («Да что вы говорите, графиня, разбойники напали на замок!», «Сожгли?! Совсем обнаглело мужичье!», «Милочка, вы ужасно бледная, вам непременно нужно отдохнуть!», «Дорогая Элина, позвольте мне помочь вам», «Давно пора найти на них управу, верно, Вартольд?», «А где же граф Сенци и юный Джастин?», «Мама, ты же видишь, что графиня устала!», «Я сейчас же распоряжусь приготовить вам комнату, дорогая!») она наконец смогла принять ванну и впервые за столько дней улечься на настоящую мягкую постель. Сон навалился мгновенно, тяжело. Сначала Элине снились суматошно мелькающие лица (она все зачем-то силилась понять – чьи?) и лошадиные копыта, затем она провалилась в черноту.

В постели девушка провалялась почти до обеда, долго и с наслаждением потягиваясь под кружевным одеялом. Спустившись вниз, она благосклонно улыбнулась Вартольду (вообще-то она держала молодого барона на расстоянии, но сегодня у нее было отличное настроение).

– А где баронесса? – поинтересовалась Элина после завтрака, который велел подать Вартольд.

– В саду. Хотите прогуляться? Отличная идея! – Молодой барон учтиво подал ей руку. Рука у барона была белая, холеная, он явно не утруждал себя физическими упражнениями. Элине некстати вспомнились широкие грубые ладони Ванса, тащащие ее прочь от альгавийцев, и совсем уж некстати – сильные, жилистые руки командора Ронтона, подсаживающие ее в самодельное седло. «Совсем одичала, просто кошмар», – подумала она.

Весь день, проведенный в баронской усадьбе, Элина ди Гордони чувствовала себя не в своей тарелке. «Ах, милочка моя, вы столько пережили!» – то и дело восклицала баронесса Хейна, а Вартольд зачем-то делал значительное лицо и повторял: «Зато теперь вы в безопасности, дорогая Элина, не беспокойтесь, вы среди друзей». Ну что они так причитают?

К ужину в замок вернулся барон и принялся рассуждать о политике.

– Мужиков давно пора поставить на место! – вещал он, сидя в удобном кресле с бокалом вина. – Совсем распоясались! Представляешь, Хейна, из Усторья шестнадцать человек к разбойникам подались! Шестнадцать! Куда власти смотрят?

Элина помнила Усторье – довольно большую деревню, через которую они проезжали накануне. Она помнила бледное и решительное лицо Ронтона, говорившего перед деревенскими мужиками, помнила злость и ожесточение, звучавшие в голосах, помнила недобро сжатые кулаки.

– Если так и дальше пойдет, надо будет увеличивать охрану замка, – распалялся барон. – Скоро разбойники силу наберут и вконец обнаглеют, сами потом наплачемся. Я давно уже говорю капитану Вланнесу, что пора увеличить гарнизон! А то разбойники открыто по дорогам шляются! Дорогая Элина, вам очень повезло, что вы их не встретили!

– Да, – согласилась девушка. – Очень хорошо, что я не встретила разбойников.

– Отец, ну что ты опять пугаешь графиню! Видишь же, она еще не отошла от пережитого! – с глупым лицом зачем-то вступился за нее Вартольд.

– Ну я надеюсь, что теперь-то власти обратят внимание на этот беспредел! – продолжал барон. – Представляешь, Хейна, два дня назад разбойники сами напали на отряд солдат, а те, между прочим, были заняты поимкой важных военных преступников! Теперь капитан Вланнес тоже надеется, что в Картеви примут меры. Еще хотя бы несколько рот, и можно будет поставить на место и мужиков, и разбойников. Ребята из Колониальной армии – орлы, просто орлы!

Элина вздрогнула.

«Кузару не место на орситанской земле», – прозвучали в ушах суровые слова, и она знала, что это не пустая бравада, перед глазами промелькнули усталые лица Ронтона, Фетса, безымянных солдат и сержантов. Джастин бы не смолчал, подумала она. Джастин бы заступился за повстанцев, пристыдил бы барона. Джастин вообще не стал бы прятаться в замке, он бы непременно захотел уйти с повстанцами, как ушел с этой ведьмой за непонятным колдовским камнем. Увы, у ее младшего брата намного больше отваги, печально подумала Элина, вздохнула – и промолчала.