Отрочество - Константин Вайт Страница 71

Премьера прошла, на мой неискушенный взгляд, великолепно. Миграну удалось пригласить четырех журналистов и двух радиоведущих.

В этом мире роль ведущих программы на радио, на мой взгляд, недооценена. В Кируне были всего две местные радиостанции. На них в основном крутили музыку и по утрам выпускали передачи с новостями. Мигран сообщил, что приглашение на премьеру для них было полной неожиданностью, но главное – они с радостью приняли его. На радио было очень мало рекламы, что удивительно. Здесь радиостанции строились на энтузиазме и финансовой поддержке баронов, которой вполне хватало на небольшие зарплаты сотрудникам; хорошими деньгами там и не пахло. Это, скорее, было делом престижа.

Ромуал пришел с моей тетей. Борут привел своего отца, мэра Кируны, а Дана захватила свою подружку Нокс, куда же без нее. С мэром к нам пожаловал и барон Бероорс, именно на его земле располагался мой первый иллюзион. Пришли еще какие-то, известные и не очень, люди, с которыми меня познакомил Мигран. В итоге набралось почти пятьдесят человек.

После окончания фильма я был вознагражден бурными аплодисментами, и Мигран вытащил меня на импровизированную сцену перед экраном. Раскланявшись перед зрителями и толкнув небольшую речь о том, как я рад представить им новый вид искусства и благодарен всем присутствующим за помощь и поддержку, я пригласил собравшихся в холл, где их ждали напитки и закуски, организованные Луизой.

Первыми ко мне подошли Ромуал с тетей Линси. Глава департамента магии уважительно кивнул:

– Не ожидал. Действительно, не ожидал, что из твоей затеи получится что-то путное. Должен сказать, развитие такого вида искусства должно положительно сказаться на экономике и на настроении людей в городе. У нас слишком мало развлечений и слишком много разговоров про войну. Так что если надо будет – обращайся, постараюсь помочь, чем смогу. – Он замолчал, предоставив слово тете Линси. Та порывисто меня обняла, но я высвободился из ее объятий.

– Тетя, не надо на людях. Мы же с тобой договаривались, – строго произнес я, с укоризной глядя на нее.

– Ой, прости. Просто давно не виделись, и тут ты зовешь меня на премьеру. Я в полном восторге. Не зря ты столько книг прочитал. Если будешь стараться и дальше, то наверняка добьешься княжеского дворянства! Первый в нашем роду. Я горжусь тобой.

Дождавшись, когда я освобожусь, ко мне подошли мэр города и барон Бероорс. Мэр выглядел немного раздраженным, а барон, наоборот, светился от удовольствия. Был он невысок и пухловат, в каждом его движении и в мельчайших деталях одежды ощущались достаток и уверенность в себе.

– Рад с тобой познакомиться, Семюсель! – проговорил он высоким голосом и, обратившись к молчавшему мэру, добавил: – Ты бы хоть поздоровался, парень-то молодец, – он ободряюще мне улыбнулся.

– Здравствуй, Семи. Не могу сказать, что рад тебя видеть: с тобой вечно связаны какие-нибудь проблемы и неприятности. Но надеюсь, что все это осталось позади, – он высокомерно мне кивнул. Недолюбливает меня мэр. Да и обращение на «ты» слегка покоробило. Вон барон ко мне на «вы» – и ничего, нормально. А мэр…

– Я тут недавно гадал, зачем кому-то понадобились заброшенные лекториумы, – продолжал барон. – Кто бы мог подумать, что их можно использовать для дела. Почти сотню лет стояли заброшенными. Поздравляю вас, отрок. Вы же еще не закончили школу? – Я отрицательно помотал головой. – Похвально. В таком молодом возрасте начать получать доход и умудриться поссориться сразу с двумя баронами! Надеюсь, вы не планируете в свой список добавить еще и меня? – он заразительно рассмеялся своей шутке.

– Не хотелось бы. Да и не ссорился я ни с кем. Просто мелкое недопонимание, – я постарался как можно более независимо пожать плечами, чем вызвал у барона новый приступ смеха.

– Ну-ну, хорошо, если так. Не хотелось бы терять такого перспективного молодого человека, – и он, не попрощавшись, отошел от меня к столу с напитками. Как же тут быстро расходятся слухи. Вот, оказывается, все знают, что у меня проблемы с двумя баронами. Хотя, на мой взгляд, проблема только со Стахоорсом. Но есть шанс, что и она уже разрешилась, и он потерял ко мне интерес.

В субботу посетителей было немного. Я весь день провел в иллюзионе, считая их. Под вечер пришла большая группа ребят из школы. Оказывается, Дана и Нокс хорошо поработали, созывая своих друзей и одноклассников. А вот воскресенье оказалось удачным днем. В субботу в нескольких газетах вы шли восторженные статьи о моем иллюзионе, и народ пошел. Все четыре сеанса оба зала были заполнены.

Следующую неделю я посвятил созданию амулета для Ромуала. Меня жутко бесила необходимость его делать. Было трудно сосредоточиться и выкинуть из головы свой развивающийся бизнес, который уже за первую неделю принес мне доход, за вычетом налогов, в районе пяти тысяч актов! Я понимал, что потихоньку ажиотаж спадет, появятся конкуренты, и надо ковать железо, пока горячо.

Мигран принес записи еще двух спектаклей, и я решил с ним вместе заняться монтажом новых картин. В этот раз все получилось быстрее: все-таки работать вдвоем оказалось куда как продуктивнее. На первый спектакль у нас ушло дней десять, – Мигран осваивался – а дальше будет еще быстрее. За это время мы открыли второй лекториум, а ребята уже приводили в порядок третий.

* * *

Леопольд, Поль и Моррис стояли на заднем дворе моего дома, низко опустив головы и сложив руки на животах.

– Готовы ли вы служить верой и правдой мне, дворянину Семюселю Баркоорсу?

– Готовы, – хором ответили они.

– Вверяете ли вы свои заботы своему хозяину?

– Вверяем.

– Готовы ли вы в ответ взять на себя заботы хозяина?

– Готовы.

– Под взором Оорсаны принимаю вас в слуги. Обязуюсь вести свой род к процветанию, не забывая о тех, кто идет рядом со мной!

Я касался рукой каждой склоненной головы и ощущал, как тонкая невидимая ниточка божественной энергии соединяет меня с новым слугой.

Этому обряду предшествовала целая неделя подготовки. Оказалось, что мне необходимо прийти в княжеский дом, который есть в каждом городе, и получить свой собственный родовой символ. Мне выдали знак, на котором были изображены две стрелы, смотрящие в разные стороны. Дедок, заведующий этим делом, разъяснил его значение. Оказывается, моя фамилия переводится как «колыбель», или «лодка богини», в зависимости от толкования. Мой символ – две стрелы, означающие круговорот жизни в мирах Лучезарной. «Это как инь и ян», – провел я мысленно параллель.