Слово из трех букв - Игорь Аббакумов Страница 7

— Старт!

— Поехали!

А «поехали» — это уже от меня. Вправду Гагарин такое произносил или нет, не знаю. Всякое про это рассказывали и писали. Не знаешь чему и верить. Меня даже на полном серьезе уверяли в том, клич «Поехали!» был фирменным возгласом наших летчиков, которые шли во время войны на таран. А типа того, что Гагарин, который про это слышал от ветеранов, как человек имеющий хорошее чувство юмора, взял и схохмил таким образом. Честно говоря, я этому сразу не поверила. Кто может доподлинно знать, что произносят в такой момент люди, идущие на верную гибель? Только те, кто это все выдумывает. А на деле, вряд ли герой озабочен точному следованию ритуала.

И все-таки, это «поехали» мне всегда нравилось. Потому и настояла на том, чтобы его включили в фильм. Эффект превзошел все ожидания. Проняло даже меня. А что говорить о зрителях, которые ничего подобного не видели и не слышали. Напряжение, которое чувствовалось в зале, после произнесенного клича разом всех отпустило, раздались громкие аплодисменты которые не сразу утихли. Многим, как и мне потребовалось срочно достать носовой платок. Когда аплодисменты стихли, стало слышно, как в разных местах зрительного зала кто-то хлюпал носом. Да уж, запомнят люди этот эпизод. Редко какой фильм растаскивают на фразы, нашему точно подобное не грозит, но кое что из него войдет в лексикон людской.

А дальше пошел сам полет. Что показывали? Да обычную жизнь, но не унылую, а самую что ни на есть интересную. Взрослые, как и на Земле, ходят на работу, ну а их дети в школу. Что за школа? А по сути дела система индивидуального обучения. Просто вместо учителя, набор обучающих программ. Когда во время съемок мы столкнулись с необходимостью снять хотя бы фрагменты этих программ, то тут же нажили себе нешуточные заботы.

Без заботливого присмотра со стороны, мы никогда не оставались. Да от нас никогда и не скрывали того, что этот присмотр существует. Стоило поднять на совещании вопрос о съемке фрагментов учебных фильмов, как тут же мы получили послание из Романова-на-Мурмане. Оказывается, для Ледового флота, который испытывал постоянную нужду в хорошо образованных кадрах, такая форма получения детьми знаний была очень даже привлекательна. Все дело в том, что не смотря на достойное жалование и неплохой социальный пакет, которые шли служащему в системе Ледового флота, число желающих ехать с материка в «медвежьи углы» было невелико. Конечно, при той кастовости, что свойственна была таким монстрам, можно было отправлять молодежь учиться в более цивилизованные места. И отправляли. Вот только не все возвращались назад. Но тут еще можно было что-то придумать. Гораздо хуже было другое. В Заполярье хватало мест, где отдельным семьям приходилось жить в отрыве от цивилизации. Возьмите семьи смотрителей маяков или персонала маленьких метеостанций. Проблема получения даже школьного образования у детей этих служителей стояла весьма остро. Замена обитаемых станций автоматическими, проблемы этой не решало, потому, что их тоже должен был кто-то обслуживать.

Отправка детей в интернаты было полумерой, потому, что там дети быстро отбивались от семьи и в итоге становились потерянными как для семьи, так и для флота. А между тем, они могли быть ценным ресурсом для флота. Был большой смысл в том, чтобы дать качественное образование привыкшей спокойно переносить трудности автономного существования молодежи.

Ледовый флот хотел, чтобы мы взяли на себя хлопоты по созданию подходящих для детей разных возрастов учебных фильмов и развивающих компьютерных программ. Инвестиции в это дело нам гарантировались. Эта идея однако, не вызвала восторга и одобрения ни у Нахалкова, ни у Серушко.

— Маша! Поверь мне, это ненужные и лишние для нас хлопоты.

— А почему?

— А потому, — втолковывал мне Нахалков, — что это совсем другое направление в кинематографии. Ни мой опыт, ни опыт Бонифации тут абсолютно неприменим. Мы просто все испортим, если сами возьмемся за это дело.

— Но ведь есть наверняка студии, которые занимаются съемкой научно-популярных и образовательных программ, — не сдавалась я, ибо идея эта уже втемяшилась в мою голову.

— Как ты думаешь, почему Ледовый флот не обратился к ним напрямую? — ехидно спросила Бонифация.

— Маша, ты просто не представляешь, на что собралась подписаться, — терпеливо начала мне объяснять Алексеева, — даже простой школьный учебник не очень просто написать. Солидные люди на этом славу зарабатывают. А за хороший ВУЗовский учебник и научную степень могут дать. Тут ведь мало быть знающим человеком, нужно еще иметь незаурядные педагогические способности.

— Вот-вот! — поддержала Татьяну Бонифация., - а еще это нужно все отснять. Да на одном оборудовании тут разоришься.

— Каком оборудовании? Съемочном?

— При чем тут съемочное? Лабораторное оборудование, работу которого нужно показывать, тоже денег стоит. А еще весьма специфический программный продукт. В общем, это посильно только очень мощной корпорации, которую годами нужно создавать.

В общем, позиция моих соратников была недвусмысленна: «Им нужно, вот пусть они сами и возятся!»

Пришлось оставить эту мысль и сосредоточиться на текущих проблемах. И хорошо, что у меня все руки не доходили до написания вежливого отказа. Все поменялось тогда, когда Бонифация привела мне свою племянницу. Вот уж подарок, так подарок! Отворотясь не налюбуешься на нее! Представьте себе некрасивую девицу (последнее впрочем под сомнением), вызывающе одетую и украшенную. Волосы, крашенные во все цвета радуги, причудливо татуированное тело, смелость ее наряда наводила на мысль о том, что слово «приличие» ей совсем незнакомо. Убогие знания и представления, тоже заметно «украшали» ее. Ну а если добавить к этому наглость и стервозность в сочетании с безнравственностью?