Побег в Зазеркалье - Сергей Теньков Страница 7

— Здесь частые гости капитан Громбгевский, полковник Резухин, поручик Ощепков, — продолжал Доржиев. — Они много рассказывали про вас и я решил, что нам пора встретиться. Того же желает и Елена Петровна…

В натопленной юрте жарко. Оставив полуприкрытой грудь, графиня откинула шкуры и лениво обмахивалась веером. Драконы на веере сидели смирно, мирно дремали, погруженные в свои драконьи сны.

Больше всего Унгерна удивляло то, что здесь его ничего не удивляет. Да и чему, собственно, удивляться? Монгольская юрта на окраине Петербурга, тибетский монах с манерами лондонского денди, полуголая графиня в звериной шкуре, на ее веере свирепые драконы, только прикидывающиеся тихонями. В его жизни, в жизни его предков всё так — дед, остзейский купец-лютеранин, ни с того, ни с сего принявший буддизм, прадед, барон-разбойник, соорудивший на своем диком острове ложный маяк и погубивший на скалах десятки кораблей. ^[4] И, наконец, он сам, Черный Всадник — ночной кошмар мирных обитателей загородных петербургских дач.

— …Россия готова принять свет истины с Тибета, а Тибету нужна Россия, — голос Доржиева доносится издалека, мягко и вкрадчиво, его хочется слушать, он осветляет мысли и будит воображение. В беседе медленно течет время, пенится в пиалах сома, любимый напиток богов и поэтов…

— …Наши горы, наши монастыри — место, куда из сопредельных стран приходят умирать мудрецы. Так, Великий учитель Лао-Цзы из соседнего Китая, состарившись, отправился к нам, пересек границу и больше никто никогда его не видел. Индийские махатмы приходят на Тибет произнести свое последнее слово, чтобы их услышали именно здесь. Но нам не нужны англосаксы, временно подчинившие нашу страну. Торгашам — посланцам погрязшей в пороках и безверии западной цивилизации — не место на Крыше Мира! Это престол Будды и он с печалью взирает на суету у своих ног, на грязную возню и интриги, которые затеяли европейские варвары, опутавшие своими колониями половину мира. Тибетцам не нужны их жестянки с какао, дурацкие патефоны с отвратительными звуками, которые они называют музыкой, их ткани и спиртное. Нам не нужны их болезни; десять тысяч лет наш народ дышит чистым воздухом горных вершин и пьет чистую воду, которой утолял жажду сам Будда…

Англосаксы хотят выведать наши тайны, как воры рыщут по нашим монастырям, не зная, что Тайна тайн уже давно не здесь. Семьсот лет назад к нам пришел великий Чингис-хан и мы сами отдали ему то, что он искал…Эти глупцы из погрязшей в неверии и распутстве Европы хотят найти и остановить Колесо Закона, а вместе с ним в этом мире остановится и время…

Уже ночь. Барон не спит, нет. И это не сон, не могут присниться летящие по небу огнедышащие кони, гортанные крики небесных всадников — Дикая Охота Чингиса — Сотрясателя Вселенной…

— …Но возвращается великий Чингис, возвращается дабы покарать нечестивцев! — взмахом руки Доржиев отворяет бесконечную черноту ночного неба над юртой. Теперь оттуда, сверху, хорошо виден и сам Доржиев в молитвенном экстазе, и барон, уже лежащий ничком, вытянув перед собой руки.

— Истинный Владыка Мира не умер — никто и никогда не видел его могилы. Он уже здесь, я чувствую его. Сейчас он выберет себе тело, одного из нас, телесную оболочку своего земного бытия…

Черный конь бьет копытом у юрты. Кто звал его, где его хозяин? Начавшись семьсот лет назад, в монгольских степях, бесконечная цепь реинкарнаций замыкается сейчас и здесь, на Черной Речке, на окраине Петербурга.

Доржиев простер руки к небу и произнес:

— Ом Мане Падме Хум!

Унгерн, неожиданно для себя, ответил:

— Татхату, нхат!

Слов таких он не знал, но неведомая, отныне поселившаяся в нем сила заговорила на чужом языке и чужим голосом. На чудесном веере ожили драконы и, играя, принялись гоняться друг за дружкой. Быстро и плавно вращается Колесо Закона, мелькают спицы Восьми Основ Всего Сущего, отсчитывая время, не нами отмеренное этому миру… Вращаются священные барабаны судьбы, листая бесконечные свитки молитвенных мантр. Вращение передалось юрте, пол и потолок стали меняться местами…

Утро барон встретил с удивительно ясной головой. Еще бы, такой глубокий сон и такие яркие картины во сне. Совсем, как в детстве, в родительском замке… К реальности наступающего дня вернул кислый запах медвежих шкур. Только намёком, пунктиром легкий аромат дорогих духов. Запах зверя и запах женщины. Две половинки одной сущности. Все остальное тоже на месте — сам барон, юрта, в центре уже потухшая жаровня. Шкура, на которой лежал Унгерн, еще хранила тепло тела графини Окладской.

Но в юрте барон был не один. Доржиев протянул ему пиалу с зеленоватым напитком.

— Это вас взбодрит. Пейте!

Выпив пиалу залпом, Унгерн быстро собрал свою разбросанную одежду: положенное по уставу казённое кадетское исподнее, после всего случившегося этой ночью, выглядело смешно и глупо. К дамам высшего общества в таком не ходят, но разве это был визит к даме? О том, что было говорить не хотелось, да и кому об этом расскажешь…

— Правильно, барон, ничего не надо говорить — теперь вы один из нас. Но помните — это только начало Великого похода. Черный Всадник ещё в начале пути! — Доржиев медленно повернул к собеседнику свою правую ладонь. Пустая пиала выпорхнула из рук Унгерна и, описав круг, послушно опустилась на войлочный пол рядом с Доржиевым. Тот продолжал:

— Вам еще многому надо учиться, сами видите…В нужное время мы призовем вас. И тогда заговорит Великий Сотрясатель Вселенной, и падет семисотлетний покров молчания, скрывающий Свет Истины. Пока же продолжайте служить во благо России, ей нужны такие храбрые воины, как вы! Солнце нашей Веры взойдет на Востоке. Но сейчас там война — русский медведь меряется силой с японским драконом…

И еще. Наши тайные знания для невежественной Европы, для пронырливых янки — это только оружие, страшное и всесокрушающее. Тайна Тайн откроется тому, кто воедино соберёт чудесным образом упорхнувшие, разлетевшиеся по миру после смерти их обладателя, три главных чингисовых сокровища — три Сокровенных Знака Подлинного Величия — Золотая Плётка для этого погрязшего в мерзости и пороках мира, Личная печать Сотрясателя Вселенной и до наших дней чудом сохраненное буддийскими монахами Знамя Чингисхана — Сульдэ, что в переводе с монгольского означает «судьба». Обладателю всех трёх сокровищ откроется место, где он найдёт Колесо Чудес Сотворённого — Колесо Закона, на котором слоями тысячелетий прошлого и грядущего возлежит золотая нить времени. Вращая колесо, разматывая витки тысячелетий нить можно протянуть из нашего мира хаоса и несправедливости туда, где будут царить порядок и вера, где победит единое для всех знание что есть благо. Но золотая нить времени тонка, не прочна, нетерпеливый или завладевший Колесом Закона с нечистыми помыслами может эту нить порвать и тогда нарушится связь времён, мир погрузится в ещё больший хаос, великий и ужасный, потом под всем сущим утратившие терпение подведут последнюю черту…