Святой сыск - Павел Корнев Страница 7

Только проскочил дорогу, и сзади послышалось протяжное:

– Полночь! Всё спокойно!

Патруль ночной стражи протопал в одну сторону, я поспешил в другую. В первый день пребывания в Орне мне удалось как следует покрутиться по округе, и лишь это позволяло не плутать сейчас на тёмных ночных улочках. Когда на глаза попался особняк с облицованными гранитом углами, я свернул в узенький проход и очутился на задворках «Золотого карася».

Семьи у хозяина не было, прислуга на ночь уходила домой, а единственного постояльца в моём лице вчера выставили за дверь, поэтому посторонние разговору помешать не могли, оставалось лишь проникнуть внутрь, не переполошив при этом хозяина и соседей. Отпереть входную дверь не стоило и рассчитывать, все окна первого этажа закрывали глухие ставни, а взбираться на второй этаж и взламывать рамы представлялось мне затеей в высшей степени сомнительной. Не хватало ещё сверзиться с верхотуры и свернуть себе шею.

После недолгих раздумий я решил пробраться в таверну через подвал, благо на заднем дворе располагался люк, через который заносили бочонки с пивом и съестные припасы, и запирался он изнутри щеколдой, а не нормальным замком. Створки люка были плотно подогнаны друг к другу, но мне всё же удалось просунуть между ними узкий клинок одного из скальпелей. Пришлось повозиться, прежде чем полоска закалённой стали сдвинула засов, но в итоге всё вышло в лучшем виде.

Спустившись по пыльным каменным ступеням, я опустил створки и остановился, дожидаясь, когда хоть немного привыкнут к темноте глаза. Впрочем, и так пробирался меж бочонков и полок исключительно на ощупь.

К счастью, проход никуда не сворачивал, и вскоре я очутился у выхода из подвала и легонько навалился на дверь. Та едва слышно скрежетнула и поддалась.

Хвала Всем Святым, хозяин не навесил на неё снаружи замок!

С облегчением переведя дух, я пересёк кухню, прошёл через погружённый во мрак обеденный зал и начал подниматься на второй этаж. В тишине скрип лестницы показался просто оглушительным, приходилось ставить ноги на ступени у самой стены. И даже так я надолго замирал на месте, прежде чем сделать следующий шаг. Некоторых людей – особенно с нечистой совестью, – отличает чрезвычайно чуткий сон.

На мою удачу мастер Хайнц оказался не из таких. Он храпел, да так, что отголоски выводимых трактирщиком рулад были слышны ещё в коридоре.

Ничего особо изощрённого я выдумывать не стал. Просто скомкал сбившуюся простыню и запихнул ком влажного от пота тряпья в разинутый рот. Трактирщик моментально проснулся, но спросонья ничего толком не соображал, лишь бестолково пучил глаза и силился заорать. Несколькими расчётливыми ударами я выбил из него дух и запихал импровизированный кляп поглубже в глотку, а потом обмотал голову хозяина простыней и затянул её края в узел на затылке.

Спустить Хайнца на первый этаж особого труда не составило. За ворот ночной сорочки я выволок его в коридор и без лишних церемоний спихнул вниз, а когда бедолага кубарем скатился по ступеням, стащил бесчувственное тело в подвал.

Допрашивать там трактирщика решил вовсе не из опасения, что тот перебудит своими истошными криками соседей, просто в подобных местах неподготовленные люди становятся куда более… податливыми.

Освободив от верёвок несколько подвешенных под потолок колбас, я спутал Хайнцу руки и ноги и лишь после этого поднялся в кухню за масляной лампой. Когда вернулся с ней в подвал, хозяин уже копошился, но ни высвободить запястий, ни даже стянуть с головы простыню он пока ещё не успел.

Я ухватился за край простыни и рывком сдёрнул её, да так что у трактирщика клацнули зубы. Мастер Хайнц шумно выдохнул и замотал головой, затем попытался отползти, но упёрся спиной в стену.

– Мастер Тоци… – пролепетал хозяин. – Это вы…

– Не ожидал, что переживу встречу с твоим братцем? – улыбнулся я без всякой теплоты, сходил за оставленным у входа саквояжем, кинул его на пол и расстегнул пряжку. – Что ж – мне повезло удрать по дороге.

– Это какое-то недоразумение, мастер Тоци!

Я не стал ничего слушать, ухватил пленника за руку, а щипцами зажал краешек ногтя.

– Наберите побольше воздуха, мастер Хайнц. Сейчас будет больно.

– Не надо! – взвизгнул трактирщик. Лицо его мертвенно побледнело, по лбу и щекам покатились крупные капли пота.

Я зловеще улыбнулся и потребовал:

– Деньги!

– Что? – непонимающе захлопал в ответ глазами хозяин.

– Ты сдал меня дружкам своего брата, а их манеры оставляют желать лучшего. Нужна компенсация, не находишь? – Я шмыгнул разбитым носом, который до сих пор сильно саднил, и спросил напрямую: – Где ты прячешь свою кубышку?

– Не понимаю-у-у-у! – начал было мастер Хайнц и сразу взвыл, перемежая проклятия мольбами.

Я прекратил тянуть его ноготь щипцами, и заглянул в глаза.

– Теперь понимаешь?

– Да! – хрипло выдохнул хозяин и облизнул губы – Только какой мне прок от разговоров? Всё равно убьёшь!

Жертве нужна надежда, так почему не подыграть?

Я отложил щипцы и вздохнул.

– Ну посуди сам. Сегодня ты выгнал приблудного морячка, а завтра тебя находят с перерезанным горлом, – при этих словах трактирщик ещё больше побледнел, – и кто попадёт под подозрение? А найдут у меня кучу денег, уже не отбрешешься, мигом вздёрнут. Ну и как думаешь, стоит мне убивать тебя или это чревато ненужными неприятностями?

Мастер Хайнц криво улыбнулся:

– Если так, зачем вообще говорить о тайнике?

– Так или эдак, но ты расскажешь, – уверил я его. – А насчёт гарантий, посуди сам: живой для меня ты нисколько не опасен. Завтра я буду далеко, вашей шайке меня не достать. И страже не донесёшь, иначе я много чего расскажу о твоих делишкам ищейкам Святого сыска. Пожалеешь, что по-хорошему не разошлись!

Я вновь взялся за щипцы, и хозяин поспешно произнёс:

– Помоги моему брату, и мы заплатим!

– Никаких условий! – отмахнулся я. – Где тайник?

Мастер Хайнц крепко задумался, но стоило только вновь приладить щипцы к его руке, сдался и сообщил:

– Тайник в спальне под кроватью! Там вынимается половица.

– Никуда не уходи! – с усмешкой бросил я, взял лампу и отправился на поиски хозяйской заначки.

Было опасение, что Хайнц решил схитрить и попытается за время моего отсутствия освободиться, но как ни удивительно – доска под кроватью и в самом деле оказалась не закреплена, а под ней обнаружился увесистый кошель.

Вернувшись в подвал, я первым делом проверил руки и ноги пленника и лишь после этого высыпал содержимое мешочка на пол. Заблестело в свете лампы тусклое серебро, тут и там отсвечивали жёлтым золотые монеты – норвеймские гульдены, марнийские шелеги, стильгские кроны.