Фатальное колесо. Третий не лишний - Виктор Сиголаев Страница 7

– Не спали тут… что-нибудь, – с опозданием осознал я собственное легкомыслие.

Сзади со знакомым скрежетом шевельнулась подвальная дверь. Я оглянулся. Славка и Вадим здесь, у меня за спиной. Димон спускается?

Нет. Дверь еще раз скрежетнула зловеще и вдруг резко захлопнулась, подняв пылевую круговерть в лучах электрического света. Снаружи что-то глухо звякнуло. Запор?

– Димон! А в ухо не дать? – тут же предложил злоумышленнику Трюха, не вставая с колен. – А ну, открывай! Мы знаем, что это ты.

Ну я не был бы так категоричен. Только кто же еще, если не Димон? Трюха вскочил на ноги и гулко заколотил кулаками по крашеной жестянке, которой была обита дверь.

– Димо-о-о-он!

– Тихо, Вадька! Весь дом разбудишь. Дай мне.

Я отодвинул в сторону начинающего не на шутку нервничать Трюху и подергал за ручку. Точно, закрыто. И звуки какие-то непонятные снаружи – шорохи, топтания, повизгивания. Причем не у самой двери, а чуть сверху – у подъезда, видимо.

– Славка, а ну глянь там – ко второму подъезду проход не заколочен? Ну да, там, где свет от лампочки, туда иди. Давай мухой!

Куском доски я попытался отжать дверь наружу. Нет, плотно сидит в коробке, даже щели не видно. И запор, кажется, серьезный, надо думать – стальная полоса поперек. Убью Димона, если это его шуточки!

– Булка! Есть проход, не заколочен, – это вернулся разведчик Славка. – Дырка там, в кирпичах, не успели заложить, наверное. Я только… один дальше не пойду… там света нету.

Детский сад! Впрочем, а кто же они еще?

– Давай за мной, – окончательно взял я на себя руководство. – Да осторожней ты!

Это я Трюхе, который на радостях так шустро за мной ломанулся, что чуть Славку не затоптал в потемках.

Пачкаясь в пыли, мы пролезли в стенной пролом и, пользуясь типовой планировкой подвала, быстро вычислили коридорчик, ведущий ко второму выходу. Дверь там тоже была закрыта, но, на наше счастье, – без запора снаружи. Потому что с трудом, но все же подалась, издавая все тот же характерный скрежет. Двери-близнецы, блин. Однояйцевые.

Я высунулся на свободу и огляделся.

Из приподвальной ниши многого не разглядишь. Поднялся повыше – никого. Только звезды безмятежно сияют в равнодушном небесном мраке. Шума тоже никакого нет. Только где-то недалеко щенок какой-то поскуливает еле слышно.

– Чего там? – дрожащим шепотом дохнул мне в ухо герой Трюханов, едва не повиснув на моей спине.

– Сейчас посмотрим, – поспешил я его обнадежить и шагнул на свет к подъезду.

И здесь никого.

А у соседнего подъезда, метрах в десяти от нас, кто-то сидел на стуле. Прямо перед крыльцом. Странно. Нашел время устраивать посиделки. И лампочка почему-то не горит, хотя перед нашим спуском в преисподнюю жизнерадостно пылала во все свои пятнадцать ватт.

Мы подошли поближе и в оцепенении уставились на невообразимую картину.

На стуле сидел Димон.

И был он к этому стулу привязан эластичным медицинским жгутом. Мы из такого рогатки делаем – в любой аптеке можно купить за тридцать копеек рулон. И повизгивал это, оказывается, не какой-то там посторонний щенок, а наш что ни на есть собственный подельник. Потому что рот у него был завязан какой-то тряпкой, и человеческие слова он произносить был не в состоянии. А вот глаза у него, вопреки его же прежним россказням, завязаны не были, а, напротив, вытаращены и полны ужаса.

А еще у Димона в костюмном ансамбле явно не хватало одной детали. Немаловажной. Для настоящего пацана, имеется в виду. Димон сидел на стуле… без штанов. Сидел и легкомысленно светил во мраке гламурными труселями вызывающего кипельно-белого цвета, слегка подмоченными в некоторых труднодоступных местах. Мы в таких аксессуарах уже отмаялись – в свое время и в разных там дошкольных учреждениях. Как водится, перешли теперь на суровые взрослые семейники. Ну или почти взрослые…

Я протянул руку и отцепил тетрадный листок в клеточку, пришпиленный к спине Димона какой-то дурацкой заколкой в виде Чебурашки. Там черным фломастером был намалеван череп с костями. Изящно, надо сказать, намалеван. Красиво и со вкусом. Точными и скупыми штрихами. Так дети не рисуют.

Но самым поразительным было то, что сверху к черепу с двух сторон были пририсованы… ДВЕ КОРОТЕНЬКИЕ КОСИЧКИ…

И все же добило меня не это.

Почему-то самым ужасным показалось то, что косички были нарисованы…

С БАНТИКАМИ!!!

Видимо, чтобы не оставлять никаких иллюзий.

В голове что-то напоследок звякнуло, как поломанное реле на старинной телефонной станции, связь со здравым смыслом оборвалась, и… стало пусто.

Мысль ушла.