Ртуть и соль - Владимир Кузнецов Страница 7

– Серная кислота? Это что еще? – поднимает бровь Нодж.

Эд вскидывает глаза к потолку, подбирая использование, наверняка известное в этих местах.

– Ювелиры и оружейники используют ее для травления. Только мне она нужна чистая, неразбавленная. Если не сможете найти, то подойдет пирит… гм, серный колчедан.

– Не волнуйся, – нехорошо улыбается Однад. – Найдем твою кислую серу. Ты, главное, помни, что сейчас чичестеры много будут для тебя делать. И лучше, чтобы они делали это не зря.

Он оборачивается в сторону стойки, кивнув бородачу-пабмену. Через несколько секунд как по волшебству на столе появляются бутылка чего-то красновато-коричневого и два стакана мутного стекла. Нодж откупоривает бутылку, до краев наливает оба стакана. Запах крепкого алкоголя щекочет ноздри Сола. Главарь берет стакан:

– Выпьем. За успех твоих алхимических опытов.

От жуткого пойла в горле жжет и горит. Эд выдерживает атаку на свой организм с каменным лицом. «По крайней мере лучше „Всякого“, – успокаивает он себя. – И для дезинфекции неплохо».

Комнату ему выделяют тут же, на верхнем этаже. Не комнату даже – мансарду со скошенным потолком и выходом на крышу, где устроена была площадка, обнесенная железной решеткой чуть выше колен Эда. Высота этой оградки вместе с расстоянием от крыши до земли заставляют Эда немного нервничать – высоты он побаивается.

– Отец, а поесть у вас можно? – спрашивает он бородача, который провел его сюда. Пабмен смотрит на чичестера, стоящего у входа. Тот пожимает плечами.

– Можно, – машет бородой пабмен. – Два орла.

– Орлов нет, – Эд лезет в карман и достает оттуда две монеты. – Есть такие.

Монеты подвергаются всестороннему осмотру, к которому присоединяется и чичестер. Вдвоем с пабменом они крутят монеты, разглядывают чеканку, пробуют кусать монеты и царапать гвоздем.

– Это не серебро, – уверенно заявляет бородач, сверкая очками.

– Не серебро, – соглашается Эд. – Это сплав. У меня на родине очень ценный.

– Мы не у тебя на родине, жонглер, – фыркает чичестер.

– В «Дыре» эти монеты у меня брали, – не сдается Эд. Он еще не завтракал, и перспектива остаться без еды еще неизвестно какое время его совсем не радует.

– Может, это из-за них тебя мясники Уиншипа отделать хотели, – недоверчиво бросает парень, поправляя жилетку. Но для пабмена этого аргумента вполне достаточно.

– Ладно, – говорит он, пряча монеты в карман полосатых брюк.

Эд замечает у него на запястье грубую татуировку – якорь и канаты.

Дверь за его провожатыми закрывается, и Эд слышит, как щелкает в двери замок. Ну что, вполне ожидаемо. Медный Коготь не позволит себя дурачить.

Сол садится на низкую, противно скрипнувшую кровать. Кроме нее, обстановку составляют грубо сколоченный табурет, стол и платяной шкаф. За окнами, посеревшими от пыли, его взгляду открывается удручающий вид на трубы мыловарни. Верхушки их заросли сажей настолько, что напоминали шляпки диковинных грибов.

Эд размышляет. Чичестеры. Королевский Орел. Хочется закурить, он машинально хлопает себя по карманам, достает помятую пачку. Внутри зажигалка и четыре сигареты, одна из которых сломана. Запас не впечатляющий. Зажигалка, щелкнув, выдает небольшой огонек. Глубоко затянувшись, Эд выпускает длинную струю дыма, кладет руки на колени. Ладонь ложится на что-то твердое, с острым углом.

Сол достает из кармана дневник жены. Наугад открывает, перелистывает несколько страниц. Взгляд находит описание очередного сна.

Банда из Старой Пивоварни называет себя Гвардия Филинов. Это – самые опасные из головорезов Западного края. Стража боится даже показываться на Мэдчестер-стрит, которая от винокурни Тулламора до Адмиральского моста всецело принадлежит этой банде.

Филины происходят из самых низов Олднона, по большей части приезжих диларнийцев и тосков, которых нищета и голод заставили покинуть родину. Таким не находится места и в Олдноне, отчего они быстро опускаются до самого жуткого состояния, среди прочего переполняясь ненавистью к местным жителям.

Злейшие враги Гвардии – банда чичестеров. Ее члены – все сплошь коренные шилгни и чужаков терпеть не могут. Филинов они ненавидят и за происхождение, и за ту силу, какую они взяли под рукой Рипперджека. Чичестера всегда можно узнать по черному котелку и кожаной жилетке с нашивкой Королевского Орла на левой стороне…

Эд застывает с сигаретой во рту, затем еще раз перечитывает отрывок. Ну конечно! Он снова перелистывает страницы, находя рисунок, сделанный шариковыми ручками: черный орел на красном поле, с удлиненными вниз крыльями и хвостом, повернутый против правил геральдики не вправо, а влево. Алина подписала рисунок: «Королевский Орел, малый герб империи Альбони». Сходство с нашивкой не абсолютное, но все же можно догадаться, что у обоих изображений один оригинал.

Эд закрывает дневник и, поставив локти на колени, подпирает ладонью лоб. Он сдерживается, чтобы не рассмеяться.

Щелкает замок, и в комнату входит подросток, тот самый, что возился с тряпкой в зале. Он тащит поднос, на котором стоят глиняные тарелка и кружка, лежат оловянная ложка и небольшая темно-коричневая булка. Сквозь приоткрытую дверь Эд замечает силуэт в котелке. Интересно, чичестеры постоянно дежурят у него под дверями или только провожают посетителей?

– Эй, парень, – окликает Сол подростка, – это ведь Олднон, да?

Мальчишка смотрит на него как на сумасшедшего.

– Я спрашиваю, город, в котором я сейчас нахожусь, называется Олднон?

– Ты от рождения такой тупой или просто перепил вчера? – спрашивает из-за дверей чичестер.

Подросток поспешно освобождает поднос и выбегает из комнаты. Дверь за ним закрывается, знакомо клацает замок. Эд пододвигает табурет к столу, садится.

– Иди к черту, – ворчит он, вооружаясь ложкой. – Вы все мне снитесь. Я тут поторчу еще немного и проснусь.

В тарелке оказывается густой мучной суп – однородная масса вообще без кусочков мяса или овощей, несмотря на это довольно жирная и наваристая. Познания Эда в кулинарии ограничены пятью годами студенческой общаги и парой холостяцких лет на съемных квартирах, но их хватает, чтобы понять: бульон в супе какой-то необычный. Посмаковав немного, Сол решает, что у супа привкус жареного в кляре мяса. Наверное, мясо перед тем, как залить водой, слегка подрумянили на сковороде.

– Ничего так, – заключает он, принимаясь за еду в полную силу.

Булка не очень свежая, зато обильно сдобрена тмином, а в кувшине обнаруживается вполне приличное пиво. По сравнению с порошковой газировкой из супермаркетов так и вообще отличное. Немного смущает легкая кислинка, но ее Эд относит к особенностям местных рецептов.

Едва он заканчивает с едой, как в комнату вваливаются двое чичестеров. Один из них тащит настольную жаровню, другой – два небольших мешка. За ними входит пабмен с кучей посуды на подносе. Здесь и тарелки, и три бутылки, и какие-то плошки, и чашки без ручек. Все это сгружается на стол и кровать. В довершение один из парней, тот, что нес мешки, достает из кармана клещи.