Зодиак - Ромина Расселл Страница 7

– Кто-то тебя облапошил, – фыркнула Ниши, глядя на Дика.

Однако один за другим мы постепенно замолчали – абиссент начал действовать. Невероятно приятное ощущение охватило все тело до мозга костей. Мне почудилось, что наш купол оторвался от поверхности спутника и летает сам по себе.

Ниши оказалась права: все виделось каким-то эфемерным, разум же стал безграничен, точно Вселенная. И мой мозг… его чувствительность обострилась до предела, даже думать было щекотно.

Я засмеялась.

– Обратный отсчет: пять минут! – прогудел из динамика голос помощника Дика, Ксандера, который из своей студии управлял звуком во время наших шоу.

Мы подскочили и разбежались по местам. Я раскрыла чемодан с барабанами. Абиссент снижает способность концентрироваться на материальных вещах, поэтому мне никак не удавалось вставить четыре ножки в специальные отверстия на подставке. Точнее сказать, это было основание для барабанной установки, довольно упругое, в центре находился мой стул, бордового цвета, а вокруг стула полумесяцем располагались отверстия для барабанов. Наконец я собрала все части и уселась на свое место. Подставка засветилась, и круглые металлические тарелки развернулись на тонких ножках. Они напомнили мне цветущие лилии на высоких стеблях.

– Лилии, – сказала я громко и засмеялась.

Если уж металлические предметы навевают мне мысли о доме, то, видать, я скучала по нему сильнее, чем осознавала.

– Роу бредит! – воскликнула Ниши и в приступе хохота повалилась на пол.

В этом вся Ниши – ее совсем не беспокоило, что она может испортить свой замечательный костюм из левлана. А затем я услышала собственный вопль: «Нет! Я не брежу!» – и набросилась на нее. Мы покатились кубарем по полу в шуточной борьбе, щекоча друг друга.

– Бредишь-бредишь, – подначивал меня Дик. Он сунул обе ноги в шлем и прыгал в нем по кругу, падая после каждого прыжка. Впрочем, это его ничуть не смущало, и он упорно называл свои прыжки и падения «отличной тренировкой».

– Она не может бредить! – вдруг выдал Кай, который за все время пребывания в нашей группе едва ли вымолвил и пару фраз.

Ниши и я, расцепившись, изумленно уставились на него. Даже Дик перестал скакать.

– Бред не существует, – снова завопил Кай, – раз вы не можете его коснуться!

Мы все взорвались от дикого хохота, а Дик одобрительно похлопал Кая по плечу и взъерошил на затылке волосы:

– Он заговорил! Наш человек!

Кай увернулся от Дика, и тот начал гоняться за ним по кругу, пока мы вновь не услышали голос Ксандера:

– Одна минута!

Мы вскрикнули и схватились за инструменты. Я снова плюхнулась на свой стул, вставила ноги в металлические ботинки с вмонтированными внутри педалями. Слегка нажала левой ногой, и две соединенные тарелки – мой хай-хэт – раскрылись, теперь и вправду похожие на лилию. Самая большая тарелка, бас-барабан, как и колотушка, управлялась правой педалью.

Я повернула каждую из тарелок так, чтобы они звучали как мне нужно, повертела в руках барабанные палочки и замерла в ожидании, пока Дик настроит свою голографическую гитару. Он играл «счастливым» медиатором, сделанным из акульего зуба. Гриф загорелся переливающимися цветными полосами, и воздух пронзил резкий, страстный запил. Хоть гитара и была голографической, она обладала высокой чувствительностью и издавала звуки при малейшем касании. Такими же были и ударники Кая.

– Проверка звука! – объявил Дик.

Я пробежалась палочками по каждой тарелке и затем сильно надавила на педаль. Барабанный бой прокатился под куполом. Следующей присоединилась Ниши, ее голос звучал гортанно и чувственно. Затем вступили Дик и Кай. Мелодичное пение Ниши выделялось на фоне наших тяжелых и мощных звуков.

Мы проиграли несколько тактов и, убедившись, что все работает нормально, замерли в мертвой тишине, ожидая, когда стеклянный купол из абсолютно черного станет прозрачным. Игра будоражила ничуть не меньше абиссента, я даже не могла понять, было ли это эффектом тоника или же обычным нервным возбуждением.

Голос Ксандера разорвал тишину:

– Студенты Академии! Пусть вас не пригласили на главное празднование, вы проведете время ничуть не хуже! Вы это заслужили! Итак, для вас сегодня выступает блистательный и невероятный «Алмазный Дождь».

Темнота рассеялась, и стеклянные стены стали такими прозрачными, что, казалось, их вовсе нет. В ночной мгле вспыхнули огни купола. Снаружи нас окружали сотни студентов, которые беззвучно жестикулировали, приподнявшись над поверхностью и зависнув в воздухе. Одни старались подпрыгнуть как можно выше. Другие оставляли в темном небе светящиеся голографические сообщения, предназначенные только для Ниши.

«Выходи за меня, Сирена Стрельцов!»

«Твоя стрела пронзила мне сердце, моя Стрельчанка!»

«Будь со мной, искательница истины!»

Внешне Ниши сильно отличалась от нас, светловолосых, голубоглазых Ракианцев. Прямые иссиня-черные волосы, бронзовая кожа, раскосые янтарные глаза. И вдобавок к ее экзотической красоте она обладала дивным, чувственным голосом. Так что ничего удивительного, что моя подруга сразила добрую половину парней Академии.

К слову сказать, среди Ракианцев встречаются самые разные оттенки кожи, тогда как в других Домах нашей Галактики у жителей обычно преобладает один какой-то цвет. Мне вспомнился родной дом. Там, обласканная солнечными лучами, моя кожа покрывалась золотистым загаром. Сейчас же, за годы, проведенные на Эларе, я стала болезненно бледной. А вот что у всех Ракианцев общее – так это светлые, выбеленные солнцем кудри и цвет глаз, который словно отражает синеву Ракианского моря.

Радужная оболочка глаз у Ракианцев варьируется от нежного зелено-голубого цвета, как у меня, до насыщенного, темно-индигового, как у кавалергарда Матиаса Тэйса.

Ниши одарила своих обожателей ослепительной улыбкой, потом медленно и плавно повернулась, чтобы все увидели, насколько она привлекательна в своем красном левлановом костюме, повторяющем каждый изгиб ее тела. Она позвала меня присоединиться к ней, но я в ответ лишь яростно замотала головой.

Ненавижу быть в центре внимания, да еще и в ярком свете софитов. Я и в группе-то согласилась выступать, потому что, как ударник, сижу в дальнем углу позади всех, спрятавшись за инструментом.

Дик и Кай тоже не горели желанием покрасоваться перед публикой – такие уж мы, Ракианцы. Они разошлись по разным краям купола и приготовились играть.

Вдали за толпой приземлилось грузовое судно для дозаправки в нашем космопорту. Сейчас каждый вход на территорию Академии и университета охранялся вооруженными Зодайцами, которые проверяли личность всех входящих. Сегодня там выступала с речью Мать Ориган, Хранитель нашего Дома.

Мне с трудом верилось в то, что я провела на Эларе почти пять лет и вскоре, возможно, покину ее навсегда.