Бог-Император - Михаил Соколов Страница 7

Все произошедшее было очень странно… Оно хоть и не убедило в вещественности окружающего реквизита (во сне, сколь бы красочен тот ни был, что-то внутри заставляет сомневаться в его действительности), но вызвало в Сергее чувство раскрепощения и восторга. Слишком он был сжат со своего пробуждения на корабле. Сейчас девушка оказалась спасена, и Волков почти сожалел, что все так быстро кончилось и наваждение вот-вот должно рассеяться, тогда опять придется вспомнить, что он — бывший каторжанин и, пока не выполнит обещанное, не должен привлекать к себе внимание.

Лена взяла его за руку.

— Пойдем со мной, — сказала она, тревожно оглядываясь по сторонам.

Только сейчас Сергей вдруг сообразил, что наваждение почему-то не прекращается. Пора было вернуться в нормальный мир, более скучный и упорядоченный, но и более трезвый. Это Волков тут же высказал Лене.

Она недоверчиво посмотрела на него. Внезапно какая-то догадка озарила ее. Она пристально вгляделась Сергею в глаза, потом приблизилась совсем близко к его лицу, словно бы принюхиваясь, и тут же резко отступила, не отрывая от него взгляда. Смена выражений, промелькнувшая на ее лице, была ему непонятна и… неприятна. Словно бы бедный прохожий человек, оказавшийся свидетелем погони за вором, укравшим сумочку, вдруг находит эту же сумочку за углом, а открыв и увидев содержимое, невольно начинает соображать, как использовать все себе во благо.

— Идем, — сказала Елена и вновь потянула его за собой.

— Что случилось? — спросил Сергей, приноравливаясь к ее мелкому и быстрому шагу.

— Он мазнул тебя по лицу саксом.

— Какой такой сакс? — рассмеялся Сергей. — Что за чушь!

— Это лекарство недавно поступило на рынок. Сейчас им широко пользуются… в некоторых обстоятельствах. Оно приводит к особому эффекту…

Они вошли на зеленую ленту тротуара, движущегося немного наклонно. В самом низу площади лента потекла горизонтально, через некоторое время они остались одни и еще через какое-то время попали в темный коридор. Здесь лента уходила в пол. Впереди, рассеивая полумрак, ярко вспыхнули лампы. На стене загорелся контур двери с ярко-оранжевым изображением крылатого младенца. Они вошли в кабину.

— Северо-запад, седьмой этаж, двенадцать-шестнадцать, — озабоченно сказала Лена в пустоту. Она не стала больше ничего объяснять и, казалось, вообще перестала обращать на спутника внимание. Волков решил пока подчиняться девушке, но все-таки спросил:

— Так что это за особый эффект? — напомнил он.

— Какой эффект? — не поняла она, а минуту подумав, переспросила: — От сакса-то? Трудно объяснить. Как-то связано с подсознанием, что-то там освобождается… Я не особенно вникала.

Пол кабины задрожал, у Сергея зачесались кончики пальцев, Лена вышла в открывшуюся перед ними дверь. Волков последовал за ней.

Из полумрака выступила фигура мужчины, но Лена, не останавливаясь, бросила:

— Это со мной.

Сергей шел за красавицей со смешанным чувством удивления и все усиливающегося чувства нереальности. Ее объяснения хоть и были им приняты, но сейчас не казались важными. Бывший каторжник чувствовал, что, помимо своей воли, оказался втянут во что-то, в чем не собирался участвовать. Сергей тронул Лену за руку:

— Куда мы идем?

Она повернулась к нему.

— Ко мне. Пойдем. — Она снова потянула за собой.-

Не бойся.

Несколько раз их останавливали, но тут же отпускали, узнав женщину.

Один раз Сергей задал вопрос, который должен был задать с самого начала:

— Кто ты?

Девушка тут же остановилась и посмотрела на него.

— Зачем?.. — Она не договорила и продолжила путь.-

Пойдем.

Сергей больше не спрашивал.

Потом коридор исчез. Теперь они словно плыли по широкой аллее, стены которой плавно трансформировались в иллюзорные фасады строений, напоминавших то причудливые морские звезды, то раковины неведомых моллюсков, в створках которых были встроены дверные проемы, во всем проглядывала некая фантасмагоричность, объединяющая этот подземный мир, где тем не менее были и звездное небо, и луны, и дуновения вольного ветра, сделанные, по ощущениям Сергея, вполне убедительно. Лена свернула к прозрачной дорожке, идя по которой Сергей видел медленно плавающие спины диковинных рыб.

Они задержались на секунду у овального входа, похожего на грот. Лопнув, плиты разошлись. Их облил буквально хлынувший из возникшего проема зеленый свет огромного холла. Вдоль стен и посередине залы, медленно колыхаясь, тянулись к потолку гирлянды светящихся водорослей. Потолок был очень похож на границу воды-воздуха, когда смотришь на нее из глубины. Где-то высоко над ними расплывчато горел диск солнца, пересекаемый золотистыми рыбами-светильниками. Стены объемные экраны — продолжали перспективу подводного царства. И даже ковер — иллюзия песка, растений, кораллов — казался вполне настоящим.

Каменные, увитые водорослями ступени вывели спутников к серебристой анфиладе. Подводный мир исчез. Они поднялись еще по одной лестнице, серебро ступеней которой, словно паутина, облагораживали перетекающие в такт шагов наши тени. Сергей шел в двух шагах за Еленой, которая, казалось, опять не замечая его, шла, не видя препятствий — стены перед ними расступались, будто живые.

Голубая комната — словно полотно небесных оттенков: от снежно-прозрачного, до густого синего, почти фиолетового. Затем была комната нежно-розового цвета. Не останавливаясь, они вышли в помещение, наполненное густым золотистым туманом, который, словно почувствовав их присутствие, стал медленно распадаться на густые пласты, которые, оседая, превращались в диван, кресла и другую мебель.

Сергей почувствовал странный запах, от которого одеревенели скулы. Захотелось присесть и отдохнуть. Туман рассеивался, а стены, пол, воздух светились багрянцем. Лена протянула Сергею невесть откуда появившиеся таблетку и стакан.

— Выпей сразу, и все кончится.

Волков послушно проглотил таблетку и теперь ощутил, будто туман стал оседать в его собственной голове. Сергей будто возвращался к реальности, он встревожился, вспомнив, что, возможно, покалечил полицейского— и это в первые часы пребывания в столице. Все складывалось из рук вон плохо.

— Садись, — сказала Лена, указывая на возникшее рядом кресло.

Сергей отметил, что не ощущает уже того легкомысленного настроения, которое пребывало в нем последние минуты.