В тени молнии - Брайан Макклеллан Страница 7

Палочные бои были в империи национальным спортом – самым любимым, более распространенным, чем скачки, петушиные бои, охота и бокс, вместе взятые. На арену выходили два участника. В ушах у них были массивные серьги из форджгласа, которые придавали быстроту и силу, в руках – палки с металлическими сердечниками, которыми они колошматили друг друга. Наконец один выбывал из игры.

Или умирал.

Это несложное развлечение, по мнению Демира, наилучшим образом выражало национальный дух Оссана – одни уродовали друг друга в надежде прославиться, другие подбадривали их громкими криками. Нет, когда-нибудь он обязательно сделает это: напишет философский трактат о боях на палках.

Сжимая в руке квитанцию от букмекера, Демир наблюдал, как два бойца расхаживают друг против друга по арене под одобрительные возгласы и проклятия немногочисленных зрителей. Женщину звали Слатина: шесть футов крепких мышц под молочно-белой кожей пурнийки, копна коротких светлых волос. Мужчина, Оверин, невысокий, но очень проворный, был лысым и чернобородым; светло-оливковая кожа выдавала жителя Восточных провинций.

Хорошая пара – сила против скорости; зрители бесновались от восторга, наблюдая за тем, как сыплются удары, лопается кожа, кровь брызжет на песок. Демира же больше интересовало то, как они сражались, а не то, кто одерживает верх. Матч обещал быть зрелищным: каждый боец, похоже, страстно желал укокошить соперника.

Но вот Оверин упал и бессильно поднял руку, признавая свое поражение. Слатина опустила дубинку, так и не успев нанести последний удар. К этому времени Демир уже знал, что все купились: ни судьи, ни зрители, ни даже букмекеры не поняли, что обоим хорошо заплатили за такой финал.

Демир слонялся по арене до тех пор, пока не ушли последние зрители. Бойцы уже давно получили курглас и были отосланы прочь. Он наблюдал за расходившимися людьми, прислушивался к разговорам: не заподозрил ли кто-нибудь, что поединок был постановочным? Убедившись, что все приняли увиденное за чистую монету, он неторопливо спустился по лестницам, покинул арены и перешел на другую сторону улицы. Там стояла убогая маленькая кантина, внутри сидел букмекер – в Эрептии они были повсюду. Демир забрался на табурет у барной стойки, положил на нее квитанцию и постучал по бумажке пальцем.

–Мне нужен новый кусок скайгласа,– сказал Демир, поправляя перчатки, которые скрывали его двойные кремниевые знаки.

Барменом, а заодно и букмекером был человек средних лет по имени Морлиус. Он бросил на Демира быстрый взгляд, неторопливо ополаскивая кружки в бочке, которая стояла у него под стойкой. Обычно Демир не покупал годглас в барах, но в такой глуши, как Эрептия, не было другого места, где чужак мог заполучить этот предмет роскоши.

Морлиус отвел взгляд.

–Скайгласа сейчас не достанешь,– сказал он.

–Что, даже дешевого нет?

–Даже самого дешевого. Почему – не знаю. Из Оссы ничего не везут, а то немногое, что я достал в том месяце, раскупили управляющие виноградниками.

–Черт.– Конечно, успокаивающее колдовство скайгласа не спасло бы Демира, но облегчило бы ему жизнь. Тот кусочек, который у него остался, перестал резонировать три ночи назад, а без скайгласа он не спал со времен разорения Холикана. Он потер виски.– Может, форджглас?

Морлиус помотал головой.

–Отлично. Тогда полпинты лучшего эрептийского. Запиши на этот счет.

Он опять постучал по квитанции.

–Ты никак выиграл?– спросил Морлиус, хмуро глядя на него.

–Конечно.– Демир одарил его своей самой очаровательной улыбкой.– Удачный день.– Он подтолкнул квитанцию к бармену.– Так как насчет выпивки?

Морлиус не шелохнулся:

–Ты и вчера выиграл. И позавчера тоже.

–А три дня назад проиграл,– ответил Демир, сохраняя на лице ту же улыбку.– Наверное, удача следует за неудачей.

–По-моему, удача тут ни при чем.

Демир перестал улыбаться и изобразил притворное замешательство, в душе проклиная себя. Он очень старался проигрывать почти столько же, сколько выигрывал. Неужели он допустил ошибку? Или Морлиуса предупредили?

–Не очень понимаю, на что ты намекаешь,– сказал Демир, громко пыхтя.

У бармена была не самая приятная репутация. Ходили слухи, что перед поединками он накачивает бойцов разными снадобьями и так добивается нужного результата. Не каждый раз, не настолько часто, чтобы привлечь внимание властей,– но репутация была заслуженной, и знающие люди избегали его кантины.

Демиру не претила нечестная игра. У него самого рыльце было в пуху. Нечестное обращение с бойцами – другое дело. Его бойцы всегда получали свою долю. Таково было правило.

Один из головорезов Морлиуса, сходив в погреб, притащил бочонок с вином. Морлиус кивком указал ему на посетителя. Громила опустил бочонок на пол, закрыл дверь кантины, подошел к Демиру и встал у него за спиной. Морлиус сунул руку под стойку и достал дубинку.

–Ты похож на одного типа, он орудовал в Уоллахе. Подстраивал поединки, но сбежал из города, прежде чем его успели прищучить. Обобрал моего двоюродного брата на кучу талеров.

Демир вздохнул и оглянулся через плечо. Громила, стоявший за ним,– ростом куда больше шести футов, толстый, мощный, с изломанными пальцами и покореженным лицом отставного бойца – вынул из-за пояса длинный нож.

–Вы встречаете с ножом каждого, кто хоть немного похож на мошенника, что жульничал в трех соседних городах?– усмехнулся Демир.

Он пока еще не хотел покидать Эрептию. Слатина, которая не только славно дралась на палках, но и была неплохой актрисой, в выходные собиралась познакомить его с родителями.

Демиру нравилось знакомиться с чужими родителями. Все равно что заглянуть в будущее и увидеть, какими лет через тридцать станут его знакомые.

–Не будь идиотом, Морлиус. Ставка не так уж велика. Не можешь расплатиться сегодня – отдашь потом.

Будь Морлиус поумнее, он налил бы Демиру вина, потихоньку подмешал бы туда дурмана, а потом преспокойно очистил бы карманы клиента и бросил его в каком-нибудь переулке на другом конце города. Но Морлиус не был умен и не умел обуздывать свою жадность. Демир повернулся на табурете так, чтобы держать в поле зрения Морлиуса и бар с одной стороны и громилу – с другой. Посмотрев поверх плеча громилы, он увидел на улице то, чего там не было раньше: прекрасный экипаж с небесно-голубыми занавесками на окнах, шестью телохранителями на подножках и гербом гильдии Ворсьенов на дверце.

Мысли Демира спутались. Что Ворсьен делает здесь, вдали от столицы?

Морлиус подался вперед, схватил Демира за запястье и занес над ним дубинку:

–Нет, ты все же слишком похож на того типа.

Сердце Демира упало. Значит, получить деньги не удастся. И поужинать со Слатиной – тоже. Снова придется бежать, бросив здесь друзей и возлюбленных, а потом налаживать жизнь на новом месте, как он делал десятки раз за последние девять лет. Мысль об этом вызывала усталость и одновременно – бешенство. Он раскинул свою мысленную сеть вокруг себя и с помощью магии гласдансера отметил каждое оконное стекло и каждую винную бутылку.