Демоны пустыни - Маркус Кас Страница 7

Учитель мне попадается нервный. Я не обращаю внимание на его крик, но в морду двинуть хочется примерно сразу же. Ему, судя по выражению красного от злости лица, тоже. В общем, что-то общее мы находим.

Когда его устраивает моя стойка и я наконец беру в руки автомат, который он ласково называет «Гретой», то издевательства не заканчиваются. Я долго прилаживаю приклад в «мышечный карман, лять», пока не понимаю где это.

— И теперь жать на курок? — спрашиваю я нетерпеливо.

— В штанах у тебя курок! — Афанасьев даже плюется от бешенства. — Спусковой крючок это! Спуск! Корпус! Прижмись щекой! Жми, пла…

Твою ж матушку, как же это громко! Отдача фигачит явно не в тот карман, щеку дергает и меня чуть сдвигает назад. Я жмурюсь, прогоняю шум из ушей.

— Не отбрасывай, плавно отпускай! — начинаю я слышать вопль. — До щелчка!

Короче, похоже, сами боги уберегли моего учителя сегодня от инфаркта. Ну или просто манера общения у него такая. Учит он меня стрелять и короткими, и длинными очередями.

К концу урока и дня я глохну, а он хрипнет. Удовлетворенные таким прогрессом, мы расстаемся до завтра.

Возвращаюсь к Покровскому я с дергающейся щекой, но довольный. Давать мне указания ему приходится очень громко. Но в итоге за час мы заряжаем пять артефактов. Как он умудрился так быстро их сделать, я не спрашиваю. По его синякам под глазами понятно.

И я бы с радостью отправился в кровать, но есть у меня еще одно неоконченное дело.

Я отправляюсь в центр и решаю немного прогуляться. Пешие прогулки по ночному городу — самый лучший способ взбодриться.

Но приключения находят меня раньше, чем я их. Надо бы узнать, какой бог тут так веселится, сплетая чужие дороги и встречи.

Потому что недавняя картина повторяется. Ресторан, распахивающиеся двери и вот они, зачесанные назад длинные темные волосы. Валерий Манчини, посольский отпрыск выходит на улицу с болтающейся на руке девицей.

Он мешкает секунду, быстро рассматривая меня. И расплывается в приторной улыбке.

— Какая неожиданная и приятная встреча! — фальцетом щебечет он, делая легкий кивок головой.

— Извините, мы не представлены, — я повторяю его намек на поклон и скороговоркой представляюсь, с особым удовольствием добавляя имя, данное богами.

И только после этого соображаю, что зря. Или нет. В общем, насколько подробно нужно распространяться о своей родословной и богах перед неодаренными, я не знаю. А тем более иностранными.

Но легкая досада на его лице мне нравится.

— Валерий Манчини, — нехотя коротко отвечает он и поворачивает голову к своей спутнице. — А это моя сестра, Изабелла. Рад, наконец познакомиться лично. Я…

— О, не утруждайтесь, я о вас знаю.

Сарказма в моем голосе он не слышит, поэтому радуется:

— Польщен. Мы с сестрой собираемся в клуб. Присоединитесь к нам?

От его улыбки сводит зубы. Изабелла вдруг перевешивает себя с его руки на мою. И, будто случайно, прикасается к мне грудью.

— Игорь. Можно я буду вас звать Игорь? — нежно и доверительно спрашивает она с легким акцентом.

Девушка, безусловно, хороша собой. Выглядит дорого и безупречно. Большие синие глаза невинно распахнуты, но тонкие губы сжаты. Я смотрю на нее с легким удивлением, но ответа моего она не дожидается.

— Игорь, давайте с нами. Обещаю, это будет незабываемая ночь! — неизвестно что обещает мне она, прижимаясь сильнее. — У Фрязиных настоящий эксклюзив. Никто не побеспокоит нас и не посмеет отвлекать от… беседы. А я очень интересная… собеседница, уж поверьте.

У меня чуть челюсть не отпадает, но удается силой воли ограничиться лишь поднятием одной брови. Что девица тут же принимает за заинтересованность и тащит меня в сторону машины.

От неожиданности я даже позволяю провести меня пару шагов. Но затем останавливаюсь, освобождаясь от ее хватки. Мы какое-то время боремся за мою руку.

Изабелла сдается первой, обидчиво топнув ножкой. И тут же игриво склоняет голову набок, бросая томный взгляд.

— Я бы с огромным удовольствием составил вам компанию. Но, к сожалению, уже приглашен.

— И что же может быть важнее? — капризно спрашивает девица, хлопая густыми ресницами.

Видят боги, я бы сейчас пустился бы в новый забег по улицам. Лишь бы подальше от этой актрисы. Почему она так настойчиво хочет меня отвести в какой-то клуб, я не понимаю. Ее брат только молча наблюдает со скучающим видом.

— Обещание. Чего стоит слово княжича, если его не держат? — пытаюсь воззвать к благородству.

Хочется послать прямым текстом обоих Манчини. Но только дипломатического скандала мне не хватает. О дипломатии я знаю еще меньше, чем о магии. Но тут логика хотя бы подсказывает не хамить и не убегать.

— Тогда дайте и мне слово! — требует Изабелла. — Что мы встретимся.

Подловила, вот хтонь. Чем больше я смотрю на эту красотку, тем меньше мне хочется встречаться еще раз.

— Этот город слишком маленький. Конечно, мы еще встретимся, — скрещиваю пальцы за спиной.

— Дайте слово, — нежно воркует она, накручивая прядь черных волос на палец.

Во что она меня хочет втянуть? Я окончательно теряюсь, не зная что ответить. Тут одно слово может навлечь кучу новых проблем.

«Ярослав!» — мысленно ору я, прижимая руку к карману с амулетом — «Как мне избавиться от Маничи, чтобы не оскорбить их?».

«Понятия не имею, кто это. Если они не из великого рода, шли к демонам! Если из великого — сделай это вежливо» — приходит мне ответ, пока молчание затягивается.

«Детей посла тоже туда слать?» — любопытствую я, усмехаясь. Изабелла начинает хмуриться.

«Пошли посла» — ухахатывается брат — «Ну чего ты пристал, вежливо откланяйся, сделай вид, что тебя срочно вызвали. Заверь там… в вечном уважении и обожании. Бабам ручки целуй, мужикам пожимай. И не перепутай!».

Ух, выпрошу я Богдана еще один обессиливающий артефакт, дошутится он. Шлю к демонам брата, очень вежливо, как он и велел.

— Игорь? — настойчиво напоминает о себе Изабелла, повышая голос.

Может связаться с Иленой? Она должна и в дипломатию уметь, и в женские заскоки. И меня осеняет.

— Извините, было срочное дело, — стучу я по своему виску. — Я был бы счастлив дать вам слово, и не одно. Но не могу, я дал другой слово не давать таких слов.

Я несу полную околесицу, но девушка меня понимает. Она кривится, словно съела кислый лимон.

— И кто она?

Я порядком раздражаюсь от такого наглого вмешательства в частную жизнь. Продержишься, Игорек, можешь съесть в награду пирожок.

— Никогда бы не позволил себе распространяться на такую тему, — я чуть понижаю голос, намекая на ее бесцеремонность.