Лик полуночи - Марина Лостеттер Страница 7

Когда-то этот участок был военным складом – еще в те дни, когда пять городов-государств постоянно угрожали друг другу войной. Стены были сложены из белого, грубо отесанного известняка, поэтому здесь было холодно даже летом. Большая часть участка находилась под землей и была покрыта слоем дерна.

Комплекс находился в восточной стороне города и был отделен от теснящихся многоэтажных зданий Лутадора несколькими холмами и невысокой стеной. Слева от старого оружейного склада раскинулись казармы, куда большинство регуляторов возвращалось в конце рабочего дня. За казармами располагались конюшни. Войти и выйти можно было через единственный хорошо охраняемый КПП, к которому вела узкая дорога.

Большинство коллег считали казармы домом, но не Крона. Поэтому ей пришлось сидеть у целителя, который обрабатывал ей рану, а не слушать сладкие звуки теплой постели.

Руки целителя скользили по ее руке, а она смотрела на обломок кирпича на противоположной стене. На рану он положил мазь, которая не щипала, и наложил швы, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержать ругательства. Когда он закончил, свежие, белые как соль повязки резко выделялись на ее черной коже. Раны были глубокими, и каждый раз, когда она двигалась, вся рука пульсировала болью.

С одной стороны, было приятно сидеть без шлема и смотреть в глаза целителю, с другой – она чувствовала себя уязвимой и не могла скрыть, как сильно подействовала на нее эта схватка.

– Подними руку, – сказал целитель, мастер Уткин, показывая, как ей следует поднять локоть. – И как?

– Лучше, – солгала она, не желая показывать боль или страх.

Целитель нахмурился. К настоящему времени он уже понимал, когда она притворяется. Слишком давно он работал с ней в участке.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил он.

– О чем?

– О страхе. О варгах – настоящем и фальшивом. Прошло много времени с тех пор, как ты столкнулась с ним.

Крона рассеянно почесала рану. Она не любила обсуждать свои чувства. Большинство людей не знали о ее страхе варгов, и она бы предпочла оставить все, как есть. Однако правила требовали держать все под контролем, чтобы сохранить преимущества и полномочия. Слабость была неприемлема.

Но целителям необходимо знать все о здоровье своих пациентов, чтобы должным образом заботиться об их благополучии. Скрыть свой страх от него она не могла.

И ее спецбригада знала. Она уверена, что этот страх был ее черной меткой: сначала Де-Лия берет в их ряды свою маленькую сестренку – и в течение трех лет она прекрасно справляется с обязанностями регулятора, хотя и не совершает подвигов. Но потом у младшей Хирват возникла варгангафобия, и она практически завалила экзамен по стрельбе из пятизарядника.

Крона надеялась, что ее неудача не создаст проблем, что она еще потренируется и улучшит результаты. Большинство регуляторов ни разу не сталкивались с варгами за всю карьеру. Да, регуляторы проходили спецподготовку по нейтрализации варгов, но только для того, чтобы знать, как действовать на случай непредвиденных обстоятельств. А за то, чтобы не допустить тварей в пределы Лутадора, отвечал Пограничный дозор. Это их задача.

Варги – это чудовища, населяющие Закрайе – пустошь за краем Долины. Существа, которых невозможно удержать за магическим, созданным богами барьером. Пограничный дозор отвечал за сдерживание как можно большего количества варгов, чтобы они не опустошали деревни и не нападали на города.

Уткин раньше служил в Пограничном дозоре.

Он понимал, что такое варг, знал, какой вред они могут причинить и какой ад могут устроить, сея страх.

– Я не хочу об этом говорить. Проехали, – сказала она.

Его голова была выбрита наголо совсем недавно, густая седеющая борода аккуратно подстрижена. Он подергал себя за кончики торчащих кверху усов, держась прямо, как солдат, которым и был. Военная выправка останется с ним навсегда. Она помнила, что ее отец тоже всегда пребывал в постоянной готовности к неожиданному.

– Страх отразился на работе?

– Нет.

Уткин не стал возражать. Просто замолчал. Повисла полная тишина, долгая, застывшая в ожидании.

– Может быть, – тихо признала она.

– Я сейчас изучаю некоторые новые взгляды на фобию, новые подходы к лечению. Как только я закончу исследование, мне бы хотелось начать с тобой новый курс.

Внутренне Крона оживилась. Другие целители уже давно не предлагали ей ничего нового. Но внешне она себя не выдала.

– Если захочешь, конечно, – добавил он. – Это может быть тяжело и сложно. Но если твои проблемы будут по-прежнему связаны с варгами, то стоит попробовать. Я возлагаю большие надежды на новый метод.

И если это дело будет по-прежнему связано с варгами…? Крона не хотела даже думать, что ей еще раз придется столкнуться с монстрами во время его расследования.

– Мы скоро вернем магические предметы, – тупо сказала она. – Тогда и поговорим.

Он нахмурился, но уговаривать не стал.

– Скажи «а», – приказал он.

Она так и сделала, и он положил ей в рот минеральную таблетку.

– От боли, – пояснил он. – Наплечник ты какое-то время носить не сможешь – пока не заживут раны, ясно?

– Да.

Использование любой личной магии так или иначе сказывалось – физически или ментально.

Он одобрительно кивнул, затем собрал свои снадобья и отпустил ее.

Вместо того чтобы подняться в главную галерею и передать отчет регистратору, она прокралась в ближайший холл. Фальшивого варга привезли в хирургию, и там над ним трудились три целителя и куча их помощников, но в помещении снаружи стояла тишина. Она прижалась ухом к двери, пытаясь уловить хоть какие-то звуки – разговор или лязг металлических инструментов. Но услышала только тишину.

Она толкнула толстую, обшитую панелями дверь и осторожно заглянула. Один целитель стоял, склонившись над пациентом, лежащим на койке. Костюм варга теперь сменила тонкая накидка, на горло была наложена повязка – почти такая же, как у нее на руке, – но сквозь нее уже просочилась кровь. Она заметила татуировки на голени и на левой руке. Татуировки были строго запрещены. Наносить себе увечья считалось омерзительным. Как ни странно, но наказанием за это служило дальнейшее нанесение увечий – удаление художеств с кожи.

На открытой, безвольно свисавшей руке тоже имелись метки. Ее внимание привлекла та, что была на большом пальце – клеймо.

Услышав скрип петель, целитель повернулся.

– Он спит, – голос прозвучал резко.

– Мне нужно допросить его, – сказала она, входя в комнату.

– Навряд ли он сможет быстро заговорить снова. Мастерски вы его прокололи – сохранив жизнь.

– Дело не в мастерстве – просто повезло.