Негатив. Том II - Павел Корнев Страница 7

Они определённо не ожидали настигнуть нас так быстро, и один растерялся, а вот второй как ни в чём не бывало вытянул заложенную за ухо папиросу.

— Огоньку бы! — сказал он, поднося руку ко рту.

Я такого захода не ожидал, поэтому и не успел среагировать, когда резкий выдох отправил мне в лицо содержимое бумажной гильзы. В глаза словно жидкого огня плеснули, и перепадом давления облачко едкой трухи я отмёл от себя совершенно инстинктивно; просто сработали рефлексы.

Наградой стал всхлип и надсадный кашель хватанувшего этой дряни противника, а дальше пронзительно завизжала Юля, и я пнул вслепую, попал во что-то мягкое и сразу отскочил назад, вскидывая в защитной стойке руки. Свистнул воздух, и я сотворил плоскость давления, отгородился ей и тут же получил по прикрывавшему голову предплечью палкой. На мою удачу удар оказался ослаблен достаточно, чтобы не перебить кость, а следующий удалось принять, задействовав технику закрытой руки. Дубинка треснула и переломилась надвое, мне — хоть бы хны.

Невероятным усилием воли я заставил себя распахнуть горевшие огнём глаза и через заливавшие их слёзы разглядел два смутных силуэта — вроде бы мужской и женский. Тут Юля шибанула хулигану по спине моим мешком, и он отвлёкся, подставился под прямой в голову. Я врезал правой, метя в белое пятно лица, и под кулаком что-то хрустнуло. Противник упал к своему корчившемуся в приступе кашля приятелю, а только добавил ему ногой, и Юля взвизгнула:

— Бежим! — И потянула меня прочь.

Из-за нестерпимого жжения в глазах и слёз ничего толком не видел, поэтому упрямиться не стал. В противном случае девица вполне могла удрать одна, а без поводыря мне было сейчас никак не обойтись.

Да и что ещё оставалось? Задержаться для оформления этих гавриков? Так они очухаются и наваляют по первое число ещё до приезда патруля. Долбануть сверхсилой, чтоб уж наверняка? И как потом без свидетелей доказать, что они первые начали? Да и алкоголем от меня разит, ну его к лешему!

И мы побежали. Поворачивали, поскальзывались, раз даже упали. А через пару минут Юля подтащила меня к колонке и навалилась на рычаг. Я подставил ладони под тугую струю ледяной воды и принялся промывать глаза, отфыркиваться и отплёвываться. Понемногу полегчало.

— И что это было? — спросила барышня.

— Красный перец с табаком, похоже, намешали, — не слишком уверенно предположил я и спросил: — Ты как?

— Ногу подвернула, — пожаловалась Юля. — Не сильно, но наступать больно.

Пришлось помогать, благо оставалось пройти через арку во двор и подняться по лестнице чёрного хода на второй этаж. Там барышня начала рыться в сумочке, выискивая ключи, а я с непонятной отстранённостью стал прикидывать, не обернётся ли попытка напроситься на чай пощёчиной и нужно ли мне это вовсе. Не пощёчина, конечно же. И даже не чай.

Но проявлять инициативу и не пришлось, всё разрешилось само собой.

— Заходи! — позвала меня за собой Юлия, справившись с замком. — Надо посмотреть, что у тебя с глазами.

Глаза у меня опухли и продолжали слезиться, но бдительности я не потерял, и моментально заподозрил, что схлестнутся мог с самыми обычными хулиганами, а интрига монархистов куда как изощрённей. Зайду — и кто знает, чем это в итоге обернётся?

Паранойя? Вот уж не сказал бы. Трудно подвох в столь неправдоподобной и даже попросту абсурдной ситуации не заподозрить. Кто Юлия Сергеевна и кто я? Да нам при случайной встрече на разные стороны улицы расходиться стоит, а тут — такое…

Стоило бы попрощаться и уйти, а я с беспечной улыбкой шагнул через порог.

Один раз живём? Ну-ну…