Тени. Похищенные души - Эмили Болд Страница 7

В темноте мраморные статуи ангелов, стоящих у входа в мавзолей, больше походили на демонов. Внутри у Кросса все горело, а кольцо на пальце больно обжигало кожу. Кладбище уже полностью погрузилось во мрак, и туман клубился между рядами могил. Было холодно и душно, и все же на лбу у него выступил пот.

Скорчившись от боли, Константин еле добрался до мавзолея. Его хрипы звучали неестественно громко. Последние несколько дней он ходил по лезвию и сейчас чувствовал себя совершенно вымотанным. Ныло все тело. Гравий под его нетвердыми шагами хрустнул, и он остановился, чтобы осмотреться. Деревья покачивались на ветру, зловеще шелестя листьями.

– Оторвался! – со стоном проговорил он и поспешил под изящный свод мавзолея.

Мельком взглянул на часы, а затем, стараясь не обращать внимания на боль, вытащил расческу из кармана рубашки: во время побега от Бастиана Тремблэя волосы совсем растрепались. Хотя в последнее время его почти не интересовало, как он выглядит со стороны, но казаться слабым и жалким ему совсем не хотелось, особенно учитывая, с кем ему сейчас предстоит говорить. Он сплюнул себе на ладони, а затем пригладил кончики волос и снова провел по ним расческой. Коснулся глаза – тот сильно распух. Тут плевок бы не помог. Остался бы шрам. Он скривил лицо и застонал, продолжая приводить себя в порядок. Вид у него сейчас, должно быть, как после схватки с диким медведем. Частички плетений Эбигейл Вудс все еще пытались вырваться из его тела, из подмышек, из пупка… К тому же эта фурия ткнула его карандашом в бок. Не слишком серьезная рана по сравнению с остальными. Ткань брюк прилипала к ногам, и, когда он поднял руку, боль до сих пор не отступила, хотя кровь уже успела свернуться. Казалось, все его тело сейчас состояло только из боли, которая и не думала утихать: поглощенные плетения все пытались сломать ему кости. Он провел кольцом по шее, по груди… Удивительно, но это сработало. По крайней мере, на некоторое время ему стало немного легче.

Измученный и обессиленный, Кросс прислонился к мраморной колонне у могилы ребенка. Его тень сливалась с тенью от статуи ангела, и ему стоило только протянуть руку, чтобы пройти сквозь нее и чуть ослабить бушевавшую внутри боль, но он этого не хотел. Потому что, хоть боль его и мучила – могла даже раздавить и уничтожить его, не будь на нем сейчас кольца души, – он чувствовал себя таким могущественным, как никогда.

Он обладал волшебным кольцом. Вобрал плетения другого человека, и окружающие его тени теперь казались ему книгой, которую он уже сотни раз видел на полке, но теперь наконец-то смог разобрать шрифт. Этот день, его прыжки сквозь тени… Пожалуй, это стало самым волнующим, что он когда-либо испытывал. Он словно заново родился.

Кросс счастливо рассмеялся, но тут же схватился за ребра. Снова боль. И все же, несмотря на нее, он все равно чувствовал себя богом.

Он был светоносцем!

Задыхаясь от восторга, мужчина воздел руки к небу. Силы снова вернулись. Теперь он мог бы вернуть то, чего так долго жаждал. Нет, больше ничто и никто не сможет его остановить!

Скрип шин по щебню вернул его в реальность, и он опустил руки. Расправил плечи и ждал, по-прежнему стоя неподалеку от спасительных теней.

Машина приближалась. Потом появилась еще одна. Прожекторы прорезали туманные сумерки, и окружающие надгробия приобрели едва заметные очертания. Прямо перед мавзолеем остановился черный лимузин. Из другой машины вышли двое мускулистых охранников. Послышался характерный треск рации, и, хотя свет фар бил прямо в глаза, Кросс догадался, что эти парни вооружены. Они внимательно осмотрели окрестности. Только тогда из лимузина вылез человек, с которым Константин собирался здесь встретиться.

Он инстинктивно сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы выглядеть более расслабленно, чем был на самом деле. Шагнул навстречу Заку Морану, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, тот рявкнул на него:

– Черт побери, Кросс! Вы хоть знаете, сколько сейчас времени?

Кросс почувствовал себя застигнутым врасплох. Его напряженные плечи слегка подались вперед, и ему пришлось зажмуриться, чтобы придать своему голосу необходимую решимость.

– Только не говорите, что до этого никогда не срывались посреди ночи ради важного дела.

Моран фыркнул.

– И насколько же это важно?

Константин сглотнул. Презрение в голосе Морана порядком его разозлило. Не пытаясь скрыть раздражение, он похлопал ладонью по мраморному саркофагу.

– Зависит от того, насколько важен для вас ваш ребенок, – сердито отозвался он. – Вы хотите ее вернуть или?..

Он злорадно хмыкнул, заметив, как Моран побледнел.

– Руки прочь, Кросс, – пригрозил он и подошел к Константину. – И не смейте сюда больше приходить! Могила моей дочери не то место, где я веду переговоры!

Константин кивнул и невозмутимо вытер пот со лба. Все шло немного не по плану. Даже совсем не «немного».

– Они ищут меня! – Кросс постарался оправдать выбор места встречи. – Я не могу вернуться домой. Вы же не думаете, что Тремблэи решили просто подарить мне кольцо души?

Лицо Морана чуть смягчилось, и он утвердительно кивнул.

– Следовало ожидать, что это произойдет. А вы что же, не приняли никаких мер предосторожности? У вас нет надежного укрытия? – он посмотрел на Константина, словно пытаясь понять, в здравом ли он сейчас уме. – Что вы будете делать дальше? Вы об этом подумали? Как вы собирались защищать кольцо души? Добывать кольцо сердца и кольцо памяти?

Константин пригладил растрепавшиеся волосы.

– Ну, я…

– Как хорошо, что я и сам знаю, что делать дальше.

– У меня тоже есть план, я…

Моран махнул рукой.

– Братья уже знают, что мы задумали. Бастиан выкачал душу из Маргарет-Мод, – тут он покачал головой. – Ох, бедняжка Маргарет… Обидно за нее, она ведь так нам помогала… А теперь просто жалкое создание!

Константин с трудом подавил тревогу. Ведь Маргарет-Мод действительно поддерживала его, делала все, чтобы он смог заполучить кольцо души. Много, много лет… Его верная напарница даже вышла замуж за тогдашнего хранителя. А сам он каждый день забирал малую частицу ее души, чтобы кто-нибудь случайно не раскрыл их план. Сейчас же дело приняло новый поворот. С Тремблэями шутки плохи. И теперь они шли за ним по пятам.