World of Warcraft: Вол’джин. Тени Орды - Майкл Стэкпол Страница 7

Чэнь быстро кивнул.

– Будет последним. Рад видеть, что брат Хвон-кай больше не хромает.

– Он излечился, телом и духом, – глаза Тажаня Чжу сузились. – Отчасти то же можно сказать о вашем беженце. Есть признаки того, что тролль пришел в чувство, но исцеление все еще идет медленно.

– О, чудесно. То есть чудесно не то, что Вол’джин исцеляется медленно, а то, что он очнулся. – Чэнь было потянулся отдать метлу Тажаню Чжу, но заколебался. – Просто уберу ее по дороге в лазарет.

Старый монах поднял лапу.

– Пока что он спит. Касательно его и человека, которого вы привели ранее, я бы и хотел переговорить.

– Да, господин.

Тажань Чжу обернулся и в мгновение ока прошел изрядную часть заснеженной галереи, которую Чэнь еще не успел подмести. Монах двигался так грациозно, что его шелковый халат даже не шелестел. Чэнь не видел ни малейшего следа на снегу. Поторопившись за ним, Чэнь чувствовал себя каменнолапой громовой ящерицей.

Через темные тяжелые двери монах повел его вниз, в тусклые коридоры, вымощенные обтесанным камнем. Камень сложили в любопытные узоры, объединявшие каждый блок и вырезанные на них рисунки. Те несколько раз, когда Чэнь вызывался подмести эти коридоры, он гораздо больше времени стоял, потерявшись в их линиях и извилинах, нежели орудовал метлой.

Их путь закончился в большой комнате, освещенной четырьмя лампами. Середина пола была отведена под круглую конструкцию с циновкой. В ее центре стоял маленький столик с терракотовым чайником, тремя чашками, метелочкой, бамбуковым черпаком, чайницей и маленьким железным горшком.

А рядом с ним сидела Ялия Мудрый Шепот – глаза закрыты, лапы на коленях.

При виде пандаренки Чэнь не смог сдержать улыбки и подозревал, что Тажань Чжу знал не только, что он улыбается, но и насколько широко. Ялия привлекла внимание Чэня во время первого же визита в монастырь, и не только своей красотой. В монашке-пандаренке было что-то от чужестранки, что Чэнь заметил сразу – а потом заметил, как она изо всех сил пытается это скрыть. У них было несколько коротких бесед, из которых хмелевар помнил каждое слово. Теперь он спросил себя, помнит ли каждое слово она.

Ялия встала и поклонилась сперва Тажаню Чжу, затем Чэню. Первый ее поклон продлился долго. Второй – не особенно, но Чэнь запомнил время и поклонился точно так же. Тажань Чжу показал на узкий конец прямоугольного столика, рядом с железным горшком. Чэнь и Ялия опустились на колени, и тогда Тажань Чжу последовал их примеру.

– Простите меня, мастер Буйный Портер, за две вещи. Во-первых, я попрошу вас заварить нам чай.

– Для меня это большая честь, господин Тажань Чжу, – Чэнь поднял взгляд. – Сейчас?

– Если вас не затруднит заниматься этим и одновременно слушать.

– Нет, господин.

– И, во-вторых, простите за то, что пригласил сюда сестру Ялию. Мне показалось, ее взгляд может нас просветить.

Ялия склонила голову – хмелевара слегка взволновала ее обнажившаяся шея, – но ничего не сказала, так что и Чэнь продолжил хранить молчание. Он начал заваривать чай и немедленно отметил кое-что, к чему еще не привык, несмотря на все время, проведенное им в монастыре в период жизни в Пандарии: на крышке железного горшка был узор в виде океанской волны. Терракотовый чайник вылепили в виде корабля. Ручка образовывала якорь. Эти решения были не случайны, хотя, что за послание они ознаменовывали, Чэнь не мог догадаться.

– Сестра Ялия, в бухте корабль. Он стоит неподвижно. Почему?

Чэнь аккуратно зачерпнул кипятку из горшка и бесшумно вернул крышку на место, чтобы не отвлекаться во время размышлений. Он влил воду в чайник, затем мягко посыпал измельченного зеленого чая из чайницы. На ее крышке были нарисованы красные птицы и рыбы на черном фоне, а вокруг середины шла полоска со знаками, символизирующими районы Пандарии.

Ялия подняла взгляд и заговорила – голосом мягким, как первые лепестки расцветающей вишни:

– Я бы сказала, господин, корабль стоит благодаря воде. Это основание корабля. Это сама причина его существования. Без воды, без океана не было бы и корабля.

– Очень хорошо, сестра. Тогда вы бы сказали, что вода – это Тушуй, если пользоваться распространенным на Шэнь-Цзынь Су названием, – основание, медитация и созерцание. Как вы и сказали, без воды для корабля нет смысла существовать.

– Да, господин.

Чэнь следил за ее лицом, но не заметил ни единого признака того, что она ищет одобрения. Он бы так не смог. Он бы хотел знать, угадал или нет. Но Ялия, вдруг пришло ему в голову, уже знала, что права. Господин Тажань Чжу спросил ее мнения, следовательно, ее ответ не может быть неправильным.

Едва высунув кончик языка в уголке рта, Чэнь замешал чай с водой метелкой. Мешал он энергично, но мягко. Целью было не взболтать чай в воде с силой, а смешать тщательно. Нужно было очищать сосуд вдоль стенок, стягивать порошок к середине и повторять это движение вновь и вновь. Он действовал споро, превращая два различных элемента в зеленую пену, что густо плескалась в трюме глиняного кораблика.

Тажань Чжу показал на чайник.

– Другие, разумеется, скажут, что причина неподвижности корабля – якорь. Без якоря, приковавшего корабль к месту, его бы выбросили на берег ветер и волна. Якорь, вонзающийся в дно бухты, спасает корабль, и без него корабль был бы ничем.

Ялия склонила голову.

– Если позволите, господин, истолковать ваши слова… то вы считаете, что якорь – это Хоцзинь. Это действие импульсивное, решительное. То, что стоит между кораблем и катастрофой.

– Очень хорошо, – старый монах взглянул, как Чэнь добавил последний черпак кипятка и вернул крышку на чайник. – Вы понимаете, о чем мы говорим, Чэнь Буйный Портер?

Чэнь кивнул, огладив чайник:

– Почти.

– Вы о чае или о своем понимании?

– О чае. Еще пара минут, – Чэнь улыбнулся. – Но насчет воды, якоря и корабля… Я тут подумал…

– Да?

– Я бы сказал, дело в команде. Потому что даже если бы существовал океан, без команды, которой хочется посмотреть, что на другой стороне того океана, не было бы корабля. И это она, команда, выбирает, когда вставать на прикол, а когда отплывать. Значит, вода важна, и якорь важен, раз они начало и конец, но открытиями занимается команда. – Тут Чэнь, рисовавший лапами в воздухе в течение всей речи, остановился. – Но разговор на самом деле не о кораблях, да?

– Нет. Да, – Тажань Чжу на миг прикрыл глаза. – Мастер Буйный Портер, вы привели в мою гавань два корабля. Здесь они на приколе и в безопасности. Но я не могу больше принять кораблей.

Чэнь посмотрел на него.

– Ладно. Мне разливать?

– Вам неинтересно знать, почему я больше не могу принять кораблей?

– Вы начальник порта, вам и решать, – Чэнь налил чая Тажаню Чжу, затем Ялии и себе. – Не забывайте, он еще горячий, и сперва лучше дать листьям осесть на дно.