Проклятие иеремитов - Игорь Масленков Страница 69

Попаданец понемногу привык к ледяной воде, и вот уже не хочется выбираться. Над речной гладью наконец-то показался белоснежный хвост густых волос. Алексей поспешил на берег одеться первым, чтобы не маячить голым. Прямо на мокрое тело надел трусы и поддоспешник.

– Аль… подай полотенце. В моей седельной сумке, – послышалось рядом.

Парень обернулся. Шок, удар током, сердце едва не остановилось, словно кто опять бросил его в воду. Перед ним стояла нагая Кайдлтхэ. Слипшиеся волосы едва прикрывали грудь. Крупные ореолы сосков вызывающе краснели на фоне гладкой и чистой кожи. Волнующий изгиб линий, неземная грация… Длинные сильные ноги… Они идеальны. Лоно как бы невзначай прикрыто ладонью. Капли влаги блестят серебром. Богиня!

– Что же ты стоишь столбом? Мне холодно.

– Я тебя согрею.

Разум Алексея помутился. Следопыт позабыл о просьбе, подошёл к любимой, обнял, прижал к себе и поцеловал.

Читая любовную лирику древних поэтов, он не раз встречал сравнение девичьих уст с медом. Воистину так. Тело Кайдлтхэ издавало аромат лесных трав, а губы… нет, не мёд, скорее какое-то возбуждающее и пьянящее снадобье. Прикосновение к ним сладостно и упоительно. Голова идёт кругом.

Д’айдрэ ненавязчиво отстранилась.

– Прикажешь целый век стоять голой?

– Будь моя воля, так бы и приказал.

– Нет, ведь я окоченею и умру. – Кайдлтхэ улыбнулась, глаза сделались фиолетовыми, почти чёрными.

Алексей чувствовал себя виноватым. Он и впрямь заставил мёрзнуть любимую. Но от неё глаз не оторвать. Да и она не особо противится. Истерик и скандалов не закатывает, воспринимает восхищение как должное, нисколько не смущаясь. Но холод… У Алексея даже пальцы свело. Правда, причиной этого стала любовная горячка, а вовсе не купание. И всё же он вспомнил о полотенце и поторопился выполнить просьбу серокожей.

Следопыт набросил кусок светлой ткани на плечи девушки. Кайдлтхэ стала вытираться, и Алексей вновь залюбовался первородной. Она и впрямь совершенна, чиста и юна, кожа её нежна. Изначально выглядела подростком, нежели зрелой женщиной. И в представлении жителей Моридора она и впрямь делала только первые шаги в самостоятельной жизни. Как тут не думать о любви, когда ею пронизан воздух, когда о ней шепчут камыш, ветер, река? Любовное томление читается в каждой линии гибкого тела, в каждом движении… Руки, ноги, грудь, ягодицы… аккуратные, упругие. Почему-то они особенно привлекают мужской взгляд. Алексей хотел назвать их божественными, сравнить с чем-то возвышенным, утончённым. Наверное, это святотатство, но иное на ум не шло. Захотелось их обнять, сжать, прильнуть к ним и целовать… Безумие…

– Помоги одеться. – Голос Кайдлтхэ вернул Алексея с небес на землю.

С поддоспешником серокожая легко справилась и без посторонней помощи, но вот с доспехами пришлось повозиться.

Чистый, бодрый и свежий Алексей чувствовал себя заново родившимся. Силы переполняли парня, он находился в нетерпении, как застоявшийся конь, и был готов не только горы свернуть, но и сунуться к чёрту в пасть, не говоря о логове иеремитов и купцов. Мысленно он благодарил Кайдлтхэ за отличную идею. Жаль, уходит тёплое время. Иначе следовало бы купание превратить в ежедневный ритуал.

День заблистал новыми и яркими красками. Алексей радовался жизни, наслаждался окружающими видами и любовался спутницей. Белоснежные волосы не успели высохнуть и живо напоминали о недавней наготе. Теперь это казалось сном, почти сказкой. Увы, время неумолимо. С непременным постоянством оно пожирает как горе, так и краткие минуты счастья, превращает в безвозвратное прошлое редкие радости, надежды, стремления и мечты, стирает в пыль потуги владык, камни усыпальниц и храмов. Бог Джудетеф всемогущ, и только бессмертная душа ему не подвластна.

Мысль о Джудетефе отвлекла от сладостных воспоминаний. Настала пора подумать и о делах сегодняшнего дня. Опять не идут из головы иеремиты, убийцы «Братства ночи» и судьба таинственной реликвии.

Близился полдень. Путники миновали прибрежную деревню, в которой, по замыслу Кайдлтхэ, должен был остановиться Далий. Всадники вышли на пыльный просёлок. По рассказам крестьян, до Моррдэла уже рукой подать.

Через час лёгкой рыси среди перелесков и речных лугов на пологом холме Алексей приметил город. Видом своим он мало отличался от иных крупных имперских селений. Холм опоясан высокой крепостной стеной. На пологой вершине – замок, служивший, скорее всего, резиденцией наместнику. Рядом расположились дома зажиточных горожан, храмы, лавки, трактиры. По окраинам жались лачуги бедноты, где процветали притоны и дешёвые публичные дома. Тут царили простые и суровые порядки, и горе страннику, по незнанию или печальному стечению обстоятельств угодившему под вечер в эти вонючие и мрачные трущобы. Здесь без всякого сожаления и сострадания могут выпотрошить кошель и пырнуть ножом, украденным накануне в мясницкой лавке.

Стража у городских ворот смотрит в оба. Да и солдат больше обычного. По виду – имперцы. Стало быть, в городе купцам не удалось свергнуть законную власть, осечка вышла у гильдии. Уже легче. Взгляды часовых настороженные, злые. Кого-то высматривают, к чему-то готовятся. Наверняка ждут нападения и беспорядков. Вот и на стенах служивые разгуливают.

Предположение Алексея вскоре подтвердилось. Стражники и впрямь с подозрением встретили путников и затребовали разрешительные бумаги. Благо грамоты, выписанные Элидиргом, возымели должное действие, и вояки, несколько изменившись в лице, пропустили всадников в город, лишь предупредили, чтобы поглядывали по сторонам. Уточнять подробности не стали. И без того ясно – агенты у купцов есть везде, и руки у них длинные.

Серокожую такое положение нисколько не смутило. Она и глазом не повела. Правда, глаза-то как раз и изменились, сделались жёлтыми. Девушка собралась и приготовилась к неприятным сюрпризам.

Всеобщая нервозность так и витала в воздухе, но Алексея насторожило совсем иное. Д’айдрэ чувствовала камень. Сейчас он находился в городе. В противном случае она бы не стала переться в Моррдэл. Но коль тут стража бдит, то каким образом попали за крепостные стены убийцы из «Братства ночи» во главе с иеремитом? Имперская власть таких господ не жалует. Вот и выходит, стража не так грозна, как кажется, либо есть иные возможности, о которых пока даже Кайдлтхэ не знает. А ведь подобные мелочи могут пригодиться, и Алексей твёрдо решил поделиться соображениями на сей счёт.

Серокожая, не в пример обыкновению, долго петляла по улицам, словно путала следы. Она пыталась отыскать место, где иеремиты спрятали камень. Выходило у неё не слишком уверенно, но и такой результат выглядел едва ли не чудом. Как услышать немощный голос реликвии среди мыслей многотысячной толпы, подобных оглушительным крикам?

Алексей старался не отвлекать первородную. Он смотрел по сторонам, губкой впитывая новые впечатления, и старался запомнить расположение улиц, лавок и кабаков. Такое знание могло пригодиться в будущем. Да и новые лица рассматривал с интересом. А времена для города наступили лихие, подлые. Цены подскочили, оборот падал. Торговцы на все лады расхваливали товар, зазывали покупателей, пыжились перекричать конкурентов. Вот только народ не спешил транжирить нажитое, делал покупки по крайней необходимости и с деньгами расставался со стонами да вздохами. Общая беда ударила и по трактирам. Людишки пить не бросили, но теперь предпочитали дешёвый самогон или хлебное вино.