Победителей не судят - Владислав Колмаков Страница 69

– Увлеклись! Это еще мягко сказано! Хотя галаты тоже люди. А у всех людей есть свои недостатки. Но воины они неплохие, и поэтому мы закроем глаза на этот их недостаток, – улыбнулся в ответ Селевк.

– А что с нашими осадными машинами? – задал вопрос Никомед.

– Да ничего с твоими камнеметами не случилось. Во всех пяти опорных пунктах враг даже до частокола не смог добраться. Так что целы твои машины! Не переживай так! – успокоил главу инженерной службы Саня.

Внезапно в шатер, где шло совещание, быстро вошел один из царских телохранителей.

– Мой царь! К вам прибыл парламентер от пальмирцев! – почтительно склонившись, доложил он.

– Парламентер? Вот как! Это становится интересным! Пропусти его! – воскликнул Селевк, оглянувшийся на своих генералов. – Неужели Фемисон собрался капитулировать? И на что же он тогда надеется? Неужели думает, что после всего, что он натворил, я его помилую?

– Не верю я этому Фемисону! Наверное, задумал какую-нибудь гадость! – пробормотал Деметрий, покачав головой.

Однако парламентер, который вошел в царский шатер, сумел всех удивить. Он заявил, что сейчас в Пальмире новый правитель. И зовут его Филипп. Пальмирский стратег утверждал, что теперь Пальмира полностью признает власть царя Селевка и готова открыть ворота и впустить его войска. Сатрап Фемисон и его советники, оказавшиеся предателями, сегодня были убиты при штурме дворца сатрапа. Филипп просил передать, что все остальные жители Пальмиры ни в чем не виноваты. Они всегда являлись верными подданными Селевкидов, и у них даже и мысли не возникало уйти под крыло к Египту. А если Селевк захочет кого-то наказать, то пусть это будет он – Филипп, новый сатрап Пальмиры.

Гробовая тишина, возникшая в шатре после слов парламентера, затянулась надолго. Наконец пришедший в себя Селевк, прокашлявшись, заявил, что он не держит зла на жителей Пальмиры и не будет устраивать никаких грабежей и репрессий, если жители откроют ворота и впустят в город его армию. Царское слово было сказано, и на лице парламентера заиграла облегченная улыбка. Он почтительно поклонился царю и быстро вышел из шатра.

– Даже не верится, что все уже закончилось! – произнес немного растерянный Селевк.

– Я же говорил, что мы все сделаем быстро. Ведь даже не пришлось штурмовать город, как война кончилась! А вы еще спорили со мной! – воскликнул обрадованный Александр, обводя взглядом всех собравшихся.

– А никто и не спорил. Мы просто немного сомневались в твоих словах, – начал шутливо оправдываться Апполоний.

* * *

Итак, Пальмирская спецоперация закончилась полной победой. Следующие две недели прошли в лихорадочной подготовке армии к большому походу в Армению. К счастью, пальмирцы показали полную лояльность. Страшась гнева Селевка, они поднесли царю богатые подарки и взяли на себя все расходы по снабжению армии. Не было никаких бунтов и партизанских акций. Жителям Пальмиры было глубоко наплевать на то, кто ими теперь управляет. Главное, что город остался цел и совершенно не разграблен.

Галаты правда немного побухтели. Они мечтали первыми ворваться за городские стены во время штурма и уж там развернуться от всей души. Ведь помимо хорошего воина в каждом галате сидит еще и отличный мародер. Саня быстро пресек ненужные разговоры и выдал воинственным усачам хорошую денежную премию за ночной бой. Все остальные воины тоже получили деньги и были очень довольны. Громов хорошо понимал, что дисциплину в армии нельзя поддерживать только кнутом, для этого необходим и пряник.

Хотя до кнута дело тоже дошло. Несколько галатов, хорошенько напившись, решили ограбить дом богатого пальмирского купца. Веселье было в самом разгаре, когда к пылающему дому прибыла дежурная полурота. Мародеров быстро утихомирили при помощи арбалетов. Из них остались в живых только трое и то потому, что были ранены в самом начале разборок.

Уцелевшие грабители предстали перед царским судом. Приговор был суров. Вся армия была построена перед городскими стенами. Осужденных вывели перед строем. Зачитали царский приговор и быстро повесили неудачливых мародеров. Никто не протестовал. Даже галаты не возмущались. Ведь, когда их принимали на службу, то такие моменты строго оговаривались в договоре. Воины смотрели на экзекуцию с одобрением. Такое тут было в порядке вещей. Дисциплина и еще раз дисциплина!

Птолемеи тоже не стали накалять обстановку. Они поспешно отвели назад от границы свою небольшую армию (всего десять тысяч воинов) и заявили, что ни о чем таком плохом даже и не помышляли. В дело вступила высокая дипломатия. Армия молодого царя маячила неподалеку, создавая нужную атмосферу для переговоров. В конце концов, египтяне признали все свои ошибки и даже выплатили приличную компенсацию, лишь бы разгневанный царь Селевк не начал с ними войну. В общем, вопрос был урегулирован, и армия начала готовиться к выступлению на армян.

Все это время Саня провел в заботах. Даже одному путнику для дальнего путешествия необходимо брать с собой уйму вещей, чтобы ни в чем не нуждаться в дороге. А уж армии в тридцать тысяч человек необходима просто огромная куча различных припасов и амуниции, чтобы в конце пути она не превратилась в толпу жалких и голодных оборванцев. И лучше все самому контролировать, а иначе армия останется где-нибудь посреди армянских гор, банально сдохнув с голодухи. Короче, вымотался главный стратег просто зверски.

Единственным светлым пятном стал приезд Клеопатры в военный лагерь. Молодая супруга прибыла в Пальмиру довольно скромно и без всякой помпы. Неприметная крытая повозка и небольшой отряд конных телохранителей. Вот и весь кортеж. Когда любимая вышла из повозки, то лицо Громова само собой осветилось широкой улыбкой. Он ринулся вперед и, подхватив супругу на руки, закружился в радостном танце, наплевав на все официальные церемонии. Клеопатра охнула от неожиданности, но потом засмеялась и обвила его шею своими руками.

Молодая супруга значительно скрасила суровые армейские будни. Кроме того, она категорически отказалась уезжать обратно в столицу. Девушка умоляла Саню взять ее с собой в Армению. Никакие доводы и возражения на нее не действовали. Ее не пугали ни тяжести предстоящего пути, ни суровая жизнь в условиях полевой армии, ни нападение врагов. Клеопатра также заявила, что неплохо знает медицину и будет очень полезна в качестве лекаря. В общем, в ход шло все: обольщение, лесть, шантаж, слезы.

Даже авторитет брата не подействовал на эту влюбленную авантюристку. Селевк только ухмыльнулся, когда Саня пришел со своей проблемой к нему, и развел руками. Клеопатра побывала у царя гораздо раньше и заручилась его поддержкой. Вскоре Громов был вынужден поддаться напору Клеопатры и признать неизбежное. Так молодая жена прочно обосновалась в его полевом шатре. Впрочем, окружающие восприняли это как должное. Ни у кого даже и мысли не возникло попрекать главного царского стратега. Селевк одобрил, а все остальные его поддержали.

И вот, наконец, царская армия выступила в поход на мятежную Армению. Путь предстоял немалый. Требовалось торопиться, чтобы закончить военную кампанию до начала зимы.