Черная Призма - Брент Уикс Страница 69

Конечно, теперь, когда Лив стала бихромомом, ей придется быстро ко всему этому привыкнуть, или она чаще прежнего будет казаться идиоткой.

Рабыня подняла бровь как женщина двадцати восьми лет, глядящая на семнадцатилетнюю дурочку.

– Я не знаю, что надеть, – торопливо сказала Лив. – Я даже не понимаю, что такое «при первом удобном случае». Это действительно означает, что при первом удобном для меня случае или сразу же, даже если я в одном полотенце?

– Можете потратить несколько минут, чтобы подобающе одеться, – сказала рабыня.

Лив застыла. А то, во что она одета сейчас, это подобающе?

– Большинство женщин приходят по вызову Призмы в чем-то более… элегантном, – сказала рабыня, окидывая взглядом простую юбку и блузку Лив. Тогда, может, то синее платье, которое, кажется, подойдет ко всему? Или то странное илитийское черное в обтяжку. Но ведь это скорее вечернее платье? Или надо надеть шокирующе маленькое… Лив сморщила нос. В словах рабыни было что-то заставляющее ее нервничать. Она представила себе очередь красивых женщин у дверей Призмы. До Лив никогда не доходило слухов о том, кого Призма берет себе в постель, но ведь она и не вращалась в таких кругах, где об этом перешептываются, но она определенно могла себе представить, что не одна девушка готова одеться и раздеться по желанию Призма. Он ведь был не просто центром Вселенной, он был великолепен, властен, остроумен, умен, молод, богат и неженат. Тот, кто набил ее ящики косметикой, накупил по большей части тональные средства. Но с кожей Лив цвета коффи с молоком она не могла надеяться выглядеть такой же светлой, как западные аташийки. У нее в любом случае были слишком темные глаза. А при волнистых волосах, даже нанеся на кожу темный тон, она не будет похожа на парийку. Невозможно скрыть свое тирейское происхождение.

Все эти остальные девушки и женщины, наверное, фантастически смотрелись бы в своих изысканных нарядах, с совершенным макияжем. Они чувствовали бы себя в своей тарелке, сознавали бы свою красоту. Но Лив ощущала бы себя дурой и выглядела бы бродяжкой.

Сколько женщин, вызванных к Призме, шли туда с тайными мотивами? Сколькие работали на ту или другую страну? Сколькие из тех, кто не был завербован, все равно имел свои цели? Все? Она не собиралась подниматься наверх, чтобы соблазнить Гэвина Гайла – да пошла в жопу Аглая со своей шайкой, – так зачем выглядеть как они?

– Ко псам, – сказала Лив. Она редко ругалась, но сейчас это было к месту. Она отшвырнула платье, которое, наверное, стоило столько же, сколько она потратила за последний год. – Мне удобно как раз сейчас.

Рабыня хотела что-то сказать, но спохватилась:

– Сюда, госпожа.

После того как они направились к лифту для люксократии, рабыня подвела Лив к черным гвардейцам, стоявшим у дверей. Женщина обыскала Лив на предмет оружия. Тщательно обыскала.

Лив невольно почувствовала себя несколько униженной.

– Однако они серьезно относятся к своему делу, – сказала Лив, когда ее в конце концов допустили к дверям Призмы.

– А вы понимаете, что будет значить для мира гибель Призмы? С ним не всегда просто, но он куда лучше, чем большинство Призм. Многие из нас сделают для него все. Все. Запомните это… госпожа.

Клянусь щетиной Оролама, рабыня защищает его! Рабыня остановилась у дверей, постучала трижды и открыла. Лив вошла в комнату Призмы и увидела его за столом. Он внимательно посмотрел на нее. Глаза его околдовывали. Сейчас они казались алмазами, повсюду отбрасывающими свет. Он знаком показал Лив на кресло напротив него. Лив села.

– Спасибо, Мариссия, можешь идти, – сказал Гэвин рабыне. Затем он обратил взгляд алмазных глаз на Лив и сказал: – Настало время оказать мне услугу.