Тропик Козерога - Егор Бекесов Страница 68

Вечером того же дня, на другом берегу реки в красном коттедже, что зловеще возвышался над остальной деревней, произошло событие имевшее пожалуй ключевое значение в осуществлении того что задумал Крейтон. На аудиенцию к предводителю клана Максима допустили не сразу, что его немало взбесило, точнее он всеми силами старался показать, что так и есть, внутри оставаясь спокойным как всегда, зная, что сейчас он должен быть хладнокровен в прямом и переносном смысле слова.

Когда его, наконец, впустили внутрь, сопровождавшие его вампиры из клана, остались ждать у двери, сказав Максиму только то, что предводитель ожидает его в гостиной. В доме всё было отделано с роскошью, повсюду лежали ковры, стояла мягкая мебель, и обои во всех комнатах были одного мягкого светло-бордового цвета, с едва заметным вертикальным узором из волнистых линий. Если не знать кто здесь жил то по интерьеру, как, впрочем, и по внешнему виду, этот дом можно было вполне принять за типичный особняк местных нуворишей.

Предводитель и вправду ждал в гостиной, он сидел на кожаном диване, кремового цвета, боком к электрическому камину, на мониторе которого плясали языки искусственного пламени, рядом оканчивалась лестница на второй этаж с обточенными деревянными стойками перилл. Здесь было светло как днём, хотя окна были тщательно закрыты плотными занавесками, и свет обеспечивался только за счёт люстры и торшеров, расставленных по всем углам. Предводитель выглядел как обычный молодой человек лет двадцати-двадцати пяти, хотя его настоящий возраст был, по меньшей мере, в десять раз больше. К тому же в его мнимом возрасте убеждали и волосы, зализанные так, что они стояли почти вертикально, по крайней мере, те, что росли у верхнего края лба, при всё при этом на нём был строгий деловой костюм: чёрный пиджак, брюки и синяя рубашка. Вампир сидел неподвижно, и взгляд его слегка запавших глаз был направлен в неопределённую точку на противоположной стене, чего не изменило даже появление гостя.

Максим зайдя в комнату, тихо встал рядом с дверью, с тщательно скрываемым презрением смотря на своего собрата. Он всегда испытывал презрение к вампирским кланам, не понимая, какой смысл вести жизнь чудовища, если приходиться жить в обществе по правилам, копируя организацию обычных людей. Он искренне жалел того кто сейчас сидел перед ним, знал его имя — Люциан, и то что он возглавляет этот клан уже почти сотню лет, неприлично долго, учитывая напряжённость борьбы за власть среди верхушки. И это давало о себе знать, и простым человеческим взглядом можно было увидеть, с каким трудом Люциан сдерживает дрожь в руках, и как он, по-человечески, неровно дышит, постоянно сглатывая слюну, каждый раз при этом, чуть задирая подбородок. Сколь безумно было их положение: чудовища, ведущие жизнь крыс, вечно прячась от людей, маскируясь и играя, словно шпионы во вражеской стране, и не удивительно, что должность главы подобной крысиной стаи должна была привести к безумию кого угодно.

— Это правда? — спросил предводитель, придавая своему голосу искусственную твёрдость. — Мантийцы уже здесь?

— Здравствуй, Люциан, — спокойно произнёс Максим.

— Я слышал один из них уже здесь, — не то, спрашивая, не то, утверждая, сказал предводитель и поднял взгляд на своего гостя.

— Парнишку трогать нельзя, — твёрдо проговорил Монетников. — Ты сам знаешь, с кем мы имеем дело. Через неделю здесь будет айнзатцгруппа из оперативников ордена, которая перережет вас быстрее, чем вы сможете послать за помощью к остальным кланам.

— Разве империя мантийцев не рухнула.

— Зверь, выгнанный из логова — самый опасный зверь.

— Что ты имеешь в виду?

— Объяви сбор клана, Люциан.

— Зачем? — резко произнёс предводитель, неубедительно попытавшись придать своему голосу властность.

— Ты знаешь, зачем я сюда пришёл, ты знаешь, какие факты у меня имеются, можешь не верить мне, но поверь своим глазам. Мантийцы готовятся к войне, с нами в том числе. Их разведчики уже здесь, и речь не только о том парне. Не сегодня, завтра под стенами этого замка появится их вооружённый отряд и куда лучше, если здесь будет как можно больше твоих воинов.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь?

— Понимаешь, Люциан, ты всё понимаешь. Мы сейчас должны действовать сообща. Нельзя бить первыми, но и удар противника не должен застать нас врасплох. Война это такая вещь, с которой не стоит торопиться, её всегда нужно оттягивать до конца, а там возможно враг исчезнет и сам по себе, ведь ничто не вечно.

Предводитель задумался, помолчал с минуту, изображая на лице крайнюю озадаченность, а потом вдруг вскочил воскликнув:

— Ну почему! Почему никто не хочет жить в мире, — он прошёл к электронному камину и, положив руки на его верхний край, чуть наклонился вперёд, дабы придать себе как можно более драматическую позу. — Мы ведь можем найти компромисс, мы ведь можем договориться с людьми.

Максим знал, о чём говорил глава клана. Будучи в определённом смысле филантропом, что в его случае скорее означало быть пацифистом, Люциан уже давно не убивал людей для собственного пропитания, доставая кровь из медицинских запасов. Хотя вампирам своего клана он охотиться не запрещал, предоставляя им полную свободу в выборе способа добычи пищи. Однако Максим презирал подобных гуманистов ещё больше чем обычные вампиры вегетарианцев, как недавно стали называть с подачи людей тех из его сородичей, кто, боясь охотится на человека, пил исключительно животную кровь.

А Люциан, сделав ещё одну длинную паузу, медленно повернулся и посмотрел на Монетникова, жалостливым взглядом, отчего тот стал презирать предводителя ещё больше, если это конечно было возможно.

— Я уже давно думал о том, чтобы объявить собрание клана, в свете последних событий, но, всё же, старался надеяться на лучшее, — тут он снова сделал паузу, но на этот раз куда короче. — Почему никто не хочет мира между нашими видами?

— Потому что мы паразиты, Люциан, — равнодушно произнёс Максим, садясь на мягкий диван. — И дело не в крови, дело в том, что мы даже не вид, признай это. Мы паразиты, мы размножаемся только за счёт людей, превращая их в себе подобных, мы живём за счёт них, и от них происходим. В каком-то смысле наше племя всего лишь тупиковый вариант их развития, — Максим кивнул головой куда-то в сторону, указывая на условных людей. — Мы дефектные сверхчеловеки, паразитирующие на своём предыдущем звене.

После этого Максим замолчал, смотря на реакцию Люциана, который стоял неподвижно, стремясь сохранить свой одновременно и печальный и горделивый вид.

— Впрочем, сейчас есть дела и поважнее. Волки скоро будут у вашего порога.

— Они придут за мантийцем?

— Разве это имеет значение.

Люциана быстро изменился в лице, которое стало отчётливо демонстрировать закипавшую в нём злость и ярость, которая бывает обычно от уязвлённого самолюбия.

Так что когда до Савеловки донеслись приглушённые расстоянием звуки стрельбы, прервавшие царствование ночной тишины, нарушаемой до этого только стрекотанием кузнечиков, из пятерых людей собравшихся вокруг костра во дворе семелесовского дома со своего места вскочил только Кистенёв, настороженно уставившись в сторону реки.