Цель неизвестна. Победителей судят потомки - Марик Лернер Страница 68

Взгляд, брошенный на меня, был достаточно красноречив. Объяснять ему, кто эти люди и какие должности занимают, не требовалось, однако причин для подобных распоряжений Юрка не усматривал. Любопытство в смеси с подозрением.

— Живо, сынок. Все узнаешь наравне с генералами, и очень скоро.

— Ваше величество, — повернулся я к Екатерине. Как удачно, что рядом посадила. — Прошу простить. Крайне неприятное известие.

— В чем дело?

— Только что погиб его императорское величество Дмитрий.

Она замерла, и слабая улыбка исчезла моментально.

— Что произошло? — спросила она, и акцент прозвучал удивительно резко.

— Пока не ясно. Был взрыв.

— Нет сомнений в его смерти?

— Мой человек не ошибается в таких вещах. Это не шутки.

— Я должна быть там, — вставая, заявила она. — Увидеть собственными глазами.

— Конечно, — почтительно согласился я. — Только в данных обстоятельствах важно подождать, пока прибудет охрана. Простите, но ваши двое казаков не остановят злоумышленника.

— Вы уверены в наличии злодеев?

— В данных обстоятельствах лучше перебдеть, чем недобдеть. Нечему взрываться прямо у входа в…

Ну не поизносить же «в дом любовницы». Скоро сама узнает, без моих откровений.

— Я обязана все выяснить сама! — сказала Екатерина уже в полный голос. Не требуется смотреть вниз, чтобы понять, шевеление в ложе уже заметили. — У вас же под рукой ирландцы?

На самом деле скорее кельты, потому что добрая половина шотландцы. Их достаточно много уезжало в Америку, особенно после восстания 1745 года. Часть, привлеченная возможностью не отрабатывать за проезд и сразу получить землю, откликнулась на мое предложение и приехала в Россию. Горцам Северный Кавказ понравился, почти привычно. А драться они умели и любили. Тем более выборные представители заявили на собрании после осмотра выделенных территорий под проживание: законам Божьим и природы противоречит то, что столько земли должно пустовать в то время, когда так много христиан хотят владеть ею, чтобы трудиться на ней и выращивать хлеб свой. О чем и сообщали в письмах своим сородичам, зазывая на бесплатную раздачу.

— Так точно, ваше императорское величество. Выйдем через черный ход и поедем в моей карете под охраной. Но сначала все-таки вам лучше отдать распоряжения полиции и гарнизону.

— Рихтер и Загряжский…

— Уже ждут внизу ваших приказов.

— Идемте!

— Извини, Софья, — быстро сказал я, касаясь ее руки, и приказал сыну: — Саша, останься с ней.

Мне сейчас не инженеры потребны, а вояки. Вон Юрка, исполнив первое поручение, отправится к конногвардейцам с посланием. Заодно и лейб-казачий полк потревожит.

А ничего, нормально восприняла царица известие, размышлял я, сидя в карете напротив Екатерины. Может, я наконец попал в точку и история все-таки схлопнется. Будет Екатерина II Великая. Муж уже отправился на небеса. С молодости я не вспоминал про свои отрывочные исторические данные по этому поводу. А потом вдруг увидел в наградном списке фамилию Потемкина, капитана, которому даже выбитый глаз не помешал отличиться на полях сражений. Кутузову положено с повязкой ходить, так Михаил Илларионович вполне зрячий. Подхалимом оказался немалым, но в остальном на уровне. Даже в дипломаты без моих рекомендаций угодил.

Подобрал я Потемкина, пригрел в администрации генерал-губернатора и своим личным адъютантом по особым поручениям сделал. Толковый вышел помощник. Вполне удачно руководил строительством Черноморского флота и другие поручения выполнял. Староват, правда, в любовники, я бы подобрал помоложе на ее месте, но не такая уж и большая разница, и, как по заказу, до сих пор холостяк. Причем со здоровьем никаких проблем — проверено.

— И что теперь? — после длительного молчания внезапно спросила Екатерина.

Приказы Рихтеру и Загряжскому о приведении войск в боевую готовность и объявлении тревоги в гвардейских казармах, а также начале расследования гибели императора отдал я. Стоявшая рядом со мной Екатерина лишь подтвердила эти распоряжения.

— Император умер, да здравствует императрица Екатерина Вторая! — торжественно провозгласил я.

— И как ты видишь дальнейшее?

— Все зависит от вас, ваше императорское величество.

— Говори уж прямо, Михаил Васильевич.

— Политика, и особенно государственная, — после паузы сказал я, — это огромная шахматная доска. И лучше быть игроком, чем фигурой на поле.

— Чтобы двигать других, надо иметь за спиной силу. Я чужая, и за мной никто не стоит!

— На самом деле вам стоит лишь приказать, и люди найдутся. Кто в надежде на карьеру, кто в расчете поправить дела или спрятать былые прегрешения. Враги внезапно вознесшихся прежних любимцев и просто привычно тянущие лямку. Главное, не допустить слабину в первый момент. Законы и правила устанавливает императрица!

— А ты к кому себя относишь?

Тыканье в ее устах звучит не панибратски, а скорее интимно, будто с другом беседует.

— А я все сразу, и более того, могу честно сказать: плакать на похоронах вашего супруга не стану. Не потому, что он лишил меня постов и в качестве издевательства предложил ехать в снега за Сибирью. Это его право — искать полезных лично для себя. Каждый начальник независимо от положения стремится окружить себя преданными людьми. Но он ведь принялся рубить сплеча все здание Российской империи, возвращая к прежним отношениям и разрушая экономику.

Я замолчал, но Екатерина велела продолжать.

А почему бы и нет? Терять мне особо нечего, и переигрывать поздно. Иногда имеет смысл высказаться без обиняков.

— Я служил его матери и много лет сознательно шел к равноправию подданных. Человек может быть католиком или протестантом, лютеранином или кальвинистом, иудеем или магометанином — это не важно, и у него те же права и обязанности, что и у православного. Также национальности одинаковы и не имеют преимуществ. Никто не получит льгот и не будет дискриминирован. Равные права для всех вплоть до последнего нищего — но и одинаковые обязанности. Если нищий становился разбойником или губернатор вором, равное для всех право превращается в криминальное право. А отсюда правосудие должно быть быстрым и беспристрастным, без разницы для людей бедных и для богатых, для знатных и для простых!

— Этого не произойдет никогда, — почти с сожалением сказала Екатерина. — Сословная разница даже в передовой во многих отношениях Англии не исчезла.

— Я знаю. Но стремиться к цели не менее важная задача. Здесь шаг, там полшажка. Нельзя стоять на месте — обгонят другие. Мы и так вечно догоняем. А сословия… У каждого своя задача. Одни должны служить государству деньгами, другие кровью, некоторые своим умом, но все с прилежанием. И это возможно лишь при условии достижения некоего компромисса между ними, которое государство и поддерживает.