Король в изгнании - Джеймс Алан Гарднер Страница 68

– О чем это она? – спросила меня Фестина.

– Тилу и я играем в небольшую игру, – ответила Кайшо, – и он не осознает свою собственную силу. Биохимия – это не только запахи, ваше величество: что для одного вида феромон, то для другого яд. Если ты перестараешься, ты можешь повредить другим – и это вполне могут оказаться люди.

– Что? – Фестина уставилась на меня. – Что ты делаешь?

– Это такая своеобразная дипломатия, – пояснила Кайшо. – Говорить спокойно и при этом жутко вонять.

Судя по виду адмирала, ей требовался более содержательный ответ, но в это мгновение мох перед нами откатился в стороны, словно светящееся красное море разделилось пополам, оставив посередине чистый проход – голый каменный пол, огороженный с обеих сторон грудами мерцающего мха. Запах тостов с маслом стал острее – так, будто даже более высокоразвитое существо все же можно было вывести из себя.

– Твоя работа? – обратилась ко мне Фестина.

Я покачал головой.

– Это сделала я, – ответила Кайшо. – Вернее, это сделал балрог по моей просьбе. Идите – мох вас не тронет. Обещаю.

– Она обещает, – пробормотал Тобит. – Меня прямо-таки переполняет доверие.

– Вы, двое, останьтесь здесь, – сказала Фестина Тобиту и Дэйду. – Мы с Эдвардом войдем внутрь. Если с нами что-то случится – например, нам в ноги вопьются споры, – арестуйте эту сволочь за покушение на адмирала. Даже если балрог разумен, я верю, что Высший совет сумеет изобрести достаточно суровое наказание. – Она поднесла руку к импланту в горле. – Слышала, Кайшо?

– Вы, низшие, такие подозрительные. Я сказала, что балрог вас не тронет, и так оно и будет, пока вы на этой станции.

– Великолепно, – пробормотала Фестина. – Напоминает обещания, которые боги всегда давали в греческих мифах, – перегруженные словами фразы с множеством скрытых смыслов. Но, – продолжала она, глядя на дорожку посреди мха, – мне бы очень хотелось спросить кого-нибудь из фасскистеров, что же, черт побери, здесь произошло.

Она посмотрела на меня, словно я обладал неким правом решающего голоса. Я подумал о том, что сказала бы капитан Проуп, если бы мы сбежали при первых признаках опасности, – не то чтобы меня заботила моя собственная репутация, но мне не хотелось, чтобы Фестина оказалась в дурацком положении.

– Пошли, – сказал я.

* * *

Пандус вел к еще одному люку, которому полагалось быть закрытым, но его, похоже, заклинило, и между створками остался посередине промежуток. Наша дорожка посреди мха вела прямо в эту щель и дальше.

– Похоже, балрог повредил шестеренки… – Фестина осмотрела люк.

– Разве в дверях бывают шестеренки?

– Не понимай все столь буквально.

Мы протиснулись в щель и оказались в освещенном красным сиянием мире. Когда-то, видимо, это была стандартная орбитальная станция-поселение – сорок квадратных километров земли на внутренней поверхности цилиндра, большая часть которой была отведена под парки и сельскохозяйственные угодья. Орбитальные поселения всегда изобилуют полями и лесами, так что люди не ощущают себя в замкнутом пространстве; даже если ты и видишь над головой другую сторону цилиндра, все не так уж и плохо, если тебя окружают деревья и трава.

Так что, скорее всего, мир фасскистеров в свое время был густо заполнен их родными низкорослыми лесами, лужайками и небольшими поселками. Теперь же его заполнял собой балрог, и потому казалось, будто мы находимся в аду в его классическом изображении – все вокруг было цвета огня, лавы и крови.

На орбитальной станции имелось собственное солнце, нечто вроде люминесцентной трубки, тянувшейся в центре цилиндра; но здесь, на поверхности, его свечение повсюду было окрашено в красные тона, насколько хватало взгляда, словно мы оказались внутри раскаленной муфельной печи. На самом деле здесь было даже несколько прохладно, но от самого вида этого места меня бросило в пот.

– Данте мог бы гордиться, – пробормотала Фестина, глядя по сторонам.

Красный свет бил с земли прямо ей в лицо, отбрасывая странные тени и придавая глазам жутковатый блеск. Мне стало не по себе.

– Что будем делать? – спросил я.

– Черт побери, не знаю, – ответила она и добавила, посмотрев направо: – Там, похоже, поселок. Пойдем посмотрим, есть ли там кто.

Как только мы направились в ту сторону, мох перед нами расступился, давая нам пройти. Под ним виднелась голая земля. Видимо, когда-то здесь росли трава, овощи или что-то в этом роде, но балрог сожрал все дочиста, вплоть до самой почвы. Вероятно, он сожрал и прочую живность – всех червей, насекомых и бактерий, необходимых для нормального существования почвы в орбитальном поселении. Вся эта мелочь была неразумной, так что воспринималась не более чем пища, но тем не менее я вздрогнул, представив, как ее переваривают пищеварительные соки мха.

Дорожка расступалась перед нами – и смыкалась сзади, отчего становилось несколько неуютно. Но мох держался на расстоянии, расползаясь, словно тающий снег, по мере того как мы приближались к поселку.

Хижины поселка представляли собой полусферические купола, отлитые из хрусталя, с множеством отражавших свет граней. Свет был, естественно, красным, и каждый из куполов казался стеклянным котлом, опрокинутым над горящим костром. Всего их было двенадцать, и рядом никого не было видно – пока мы не дошли до центральной площади и не увидели одинокую грузную фигуру. Когда фасскистеры не изображают из себя представителей других видов, они живут внутри так называемых «вспомогательных роботов» – в яйцеобразных туловищах со всевозможными разновидностями рук и ног. Действительно всевозможными – есть чисто механические, а есть и те, которые имитируют конечности других рас. Например, если приходится иметь дело с человеческой технологией, полезно иметь человекоподобную руку с человеческими пальцами, которыми удобно нажимать кнопки, поворачивать рычаги и так далее. Поэтому вспомогательный робот рассчитан на то, чтобы иметь всего по одному – человеческую руку, человеческую ногу, мандазарский чиджрит, клешню, щупальце, псевдоподию и тому подобное.

Естественно, они не являлись точными копиями реальных конечностей; поскольку у робота не было головы, каждая из них обладала своими собственными глазами – а возможно, и ушами с носом. Не знаю, каким образом фасс-кистер, сидящий в его туловище, умудряется следить за шестнадцатью глазами сразу. Так или иначе, для данного конкретного фасскистера это не имело значения – все его глаза, конечности и прочее были полностью покрыты мхом. Видимо, он был слеп, к тому же, похоже, прикован к месту, словно мох заполнил все его сочленения.

– Бедный Железный Дровосек, – пробормотала Фестина. – Смазка не нужна?

Изнутри послышался сдавленный звук – возможно, реальный голос фасскистера: то, что получается, если отключить электронные усилители, которые они обычно используют для разговора. На слова это не было похоже, по крайней мере на английские. Я слышал, будто фасскистеры всегда говорят на своем собственном языке, а затем электроника их роботов переводит их речь на язык, понятный собеседнику.