Я - инопланетянин - Михаил Ахманов Страница 67

Фэй что-то прошептала – кажется, выругалась на китайском. Не очень искусно; этот язык больше подходит для философских упражнений и стихотворчества.

– Вы сказали: хотелось бы узнать… – промолвил я. – Кому хотелось? Вам?

– Мне и моей корпорации. Ну, и другим заинтересованным лицам… партнерам по бизнесу, лидерам ЕАСС, возможно, вашей кремлевской администрации… Как-никак, Россия тоже член Союза Сдерживания. Вы понимаете… новые средства, новые возможности…

Я понимал. Было что-то еще, по-прежнему неясное и вроде бы касавшееся самого Макбрайта, однако давить мне не хотелось. Не пережать бы… Аура его была черней полярной ночи.

– Монро в курсе? – спросил я. – Знает о подмене?

– Нет. Мы заключили соглашение: я финансирую экспедицию, участвую в ней сам и предлагаю еще одну кандидатуру. Такую, чтобы ее состав был сбалансирован в… э-э… политическом смысле. Тут, понимаете, есть еще один интерес…

– Какой?

– Удастся ли андроиду сойти за ад-Дагаба и вообще за человека. В подготовительный период, в процессе контактов с людьми, и здесь, в Анклаве… Он получил всю нужную информацию, как о самом Дагабе, так и о Судане, религии, обычаях и языках. Он говорит на английском, арабском и четырех африканских наречиях, включая тарабарщину нуэров… Признайтесь, он вас обманул! Не говоря уж о нашей юной леди.

Не обманул, мелькнула мысль. То, что было для Макбрайта нелюдью, роботом, продуктом Эм-эй-си, я воспринимал как человека, как личность вполне адекватную, хотя и странную. Ментальные излучения живого не спутаешь ни с чем.

– Где настоящий ад-Дагаб? Макбрайт ухмыльнулся.

– Не знаю. Не в Судане, это точно. Может, гуляет в Париже или Лас-Вегасе, а может, строит дворец в Омане… Он получил солидные отступные, хватит и на дворец, и на мечеть, и на гарем парижских шлюшек. Это все, что вы хотели знать?

– Что с ним? – Я кивнул на окровавленное тело Си-ада.

– Он выживет. Органороботы гибнут лишь при полной потере крови, изъятии сердца и мозговых повреждениях. Центр регенерации включен, так что не беспокойтесь, завтра он будет как новенький. Только дежурить по ночам не сможет. Кое-какие функции восстанавливаются за три-четыре дня.

– Хорошо. Сейчас мы с Цинь спустимся в овраг, перенесем мешки, поищем место для ночлега. Потом я вернусь за вами и Сиадом. Он транспортабелен?

– Вполне.

– Рад это слышать. Можете пока заняться носилками, хвощи на взгляд довольно прочные. И еще одно… – Я взвалил на левое плечо мешок Сиада, на правое – свой собственный. – Там, во внешнем мире, Арсен Измайлов – мелкая сошка, а Джеффри Макбрайт ворочает деньгами и людьми… большими людьми, я полагаю… Но здесь я – первый после бога и не потерплю неповиновения! Запомнили?

– Да, – выдавил он.

– И с Интерполом… Я не шутил, Макбрайт!

– С Интерполом я как-нибудь разберусь.

– Дело ваше.

Я кивнул Фэй и двинулся к оврагу. Мы сбросили мешки с крутого склона, спустились вниз и зашагали вдоль ручья, высматривая место поуютнее. Сумрачный прохладный воздух окутал нас, под ногами хрустели мелкие камни, журчала вода, и полоска флера над головой казалась еще одним ручьем, грязновато-мутным, как прогалина в болоте. Крупных живых существ в овраге, похоже, не водилось, и нам попался лишь десяток плоских змей, странных гадов, напоминавших дряблый, набитый ватой кожаный чулок.

Фэй, прерывая молчание, вздохнула.

– Он был совсем как человек…

– «Был» и «как» нужно убрать, – откликнулся я. – Он жив, и он – человек. Странный, согласен… Но разве мы с тобой не странные? Помнишь, мы об этом говорили?

– Да, – она вздохнула. – Но в тот вечер я и представить не могла, насколько ты странный.

– С тех пор что-нибудь изменилось?

– Ничего. Я даже рада. Я знаю, что, оставшись с тобой, сорок лет буду слушать волшебные истории. Восхитительные сказки о звездах и других мирах…

– Это не сказки, милая, это реальность.

– Твоя реальность, Цзао-ван. – Ладошка Фэй скользнула в мою ладонь. – Мне бы хотелось узнать о ней самое важное, но…

Она запнулась, и я сжал ее пальцы.

– Спрашивай.

– Скажи, пришельцы не бросают своих девушек? Те сорок лет… Я могу на них рассчитывать?

– Все мои годы – твои. До самой смерти. Тихий счастливый вздох… Потом она спросила:

– Ты в самом деле сдашь Макбрайта Интерполу?

Я неопределенно хмыкнул. Кого-то сдам, а может, зарублю или оставлю на съедение клыкастым жабам – но вот Макбрайта ли?.. Если Сиад – не Сиад, то и другой наш спутник мог оказаться не Джеффри Коэном Мак-брайтом, наследником пушечных королей. Похож, конечно, но слишком уж молодой и шустрый… Наша последняя беседа – или скорее допрос – только плеснула масла в костер моих сомнений. Я мог поверить, что Мак-брайт – тот самый Джеффри Коэн, денежный мешок, – профинансировал экспедицию; средств у него хватало, и добрая их треть была распихана по всяким фондам и благотворительным обществам. Он, несомненно, не отказался бы принять участие в походе, но из спортивного интереса, из страсти к риску и опасности, которая владеет экс-тремалыциками. Возможно, тот Макбрайт пошел бы с нами, чтоб доказать себе, что он не стар, что сохранился порох в пороховнице… Словом, причины могли быть разные, кроме одной – той, что была упомянута нашим Макбрайтом.

Полевые испытания… Высокие звезды, что за чушь! Таким миллиардеры не занимаются, для этих дел у них полно шестерок! Еще – андроид в роли слуги и телохранителя… няньки, говоря по правде… Ни одному экстре-мальщику такое в голову не придет! Унижение и бессмыслица, лишающая забаву самого главного – риска!

Значит, наш Макбрайт – другая личность, фальшивая, поддельная? С фальшивой памятью о женах, о китаянках и мулатке, о путешествии на «Вифлеем», прыжке с орбиты и прочих подвигах, включая ведьму-итальянку с неукротимым темпераментом? Странно! Можно сказать, необъяснимо! Я мог поклясться в том, что он не лжет, что все это – факты его биографии. Я чувствую такие вещи…

Мы обнаружили пещеру в каменистом склоне, забросили туда мешки, и я, оставив Фэй разогревать консервы, полез наверх. Быстро темнело. Над лесом хвощей маячили расплывчатые пятна: одно побольше – бледная луна, и дюжина мелких, самые яркие звезды, каким удалось пробиться через редеющий флер. У жабьей туши уже копошились червяки и слизни, а Джеф потел над носилками, переплетая тросом пару жердин. Перетащив андроида на эту хлипкую конструкцию, мы привязали его, спустили вниз на двух канатах, слезли и потащили к нашему стану. Он, кажется, был в коме – не шевелился, не стонал и выглядел по-прежнему бледным, как полотно.

– Он что-нибудь чувствует? – спросил я, оглянувшись на Макбрайта.

– Нет. Не больше, чем ящерица с отрастающим хвостом. Даже меньше – на время регенерации мозг отключен. Защитный механизм, которого нет у человека.