Полигон - Николай Гуданец Страница 67

— Я так думаю, видеосъемку делать незачем, — полувопросительно молвил он.

— Согласен. Смысла нет.

Судя по выражению лица, на языке у Наримана вертелось множество вопросов, и в то же время он никак не мог выбрать подходящий тон разговора.

— Тогда прикажете… так сказать, убрать?..

— Разумеется.

— Ронч, позовите ребят с носилками, — скомандовал Нариман.

— Слушаюсь. — Откозыряв, квадр-офицер исчез за дверью и тут же вернулся, сопровождаемый двумя десантниками с носилками.

Нариман молча сделал знак десантникам, те положили труп на носилки, накрыли его голову все той же светло-зеленой хирургической простынкой и вынесли из кабинета.

— Оставьте нас наедине, Ронч, — велел Кин и указал Нариману на кресло рядом с собой: — Садитесь.

Тот опустился на краешек сиденья, уперся руками в колени, выжидательно уставился на Кина. Впрямую расспрашивать старшего по званию офицера он не смел, однако всем своим видом давал понять, что желает получить разъяснения.

— Весьма и весьма прискорбный случай, — произнес Кин. — Начну с того, что доктор Харагва пытался выведать у меня секретные сведения о Генштабе в обмен на довольно крупную денежную сумму. Вот здесь, в папке, заключенный между нами договор и кристалетка, которую покойный получил от меня. Разумеется, составленный мной документ представляет собой чистой воды дезинформацию. А вот чек, выписанный доктором Харагвой. Ознакомьтесь, пожалуйста.

Дотошно изучив текст договора и чуть ли не обнюхав чек, Нариман откинулся на спинку кресла с убитым видом.

— Прямо глазам своим не верю, — развел руками он.

— Известно ли вам что-либо о других аналогичных договорах между доктором Харагвой и офицерами гарнизона?

— Нет, что вы. Я моментально пресек бы, как же иначе… А что, есть сведения?

— Пока только непроверенные слухи. Будем надеяться, обыск внесет ясность, — Кин похлопал ладонью по извлеченным из сейфа папкам.

— Да-да, конечно, — с жаром подхватил Нариман. — Я поручу обыск Тарпицу, он у меня дока в таких делах, ни пылинки не пропустит…

Согласно заведенному в АрКоне порядку, если бы Харагва действительно провоцировал Кина с ведома Тарпица, следователь обязательно поставил бы непосредственного начальника в известность о готовящейся операции. Кто-то из двоих солгал Кину: либо Харагва, либо Нариман.

— Хорошо, но это оставим на потом. — Кин про себя усмехнулся, подумав о лежащих в его планшете светокопиях договоров. — Итак, продолжим. Как только сделка между нами состоялась, я уведомил доктора Харагву, что он арестован, и предъявил ему ряд обвинений. Одно из них — в попытке убийства. Видите ли, я пришел к выводу, что взорвавшаяся в турбоходе мина — дело рук доктора Харагвы.

— Неужели?!

— Представьте себе, мои выводы оказались подкреплены решающей уликой. Как только я ее обнаружил, доктор Харагва покончил с собой. К сожалению, ни Ронч, ни я не успели ему помешать.

Отирая лоб платком, Нариман поерзал в кресле, с беспокойством взглянул на стопку папок.

— И что за улику вы нашли?

— Посмотрите-ка сюда. — Кин подвел Наримана к сейфу и распахнул дверцу.

— Да это же диверсионная мина, — заглянув вовнутрь, изумился тот.

— Совершенно верно. Одна из двух украденных со склада. Между прочим, в лаборатории есть гравировальный аппарат, на котором легко можно изготовить копию пломбера со слепка.

Внутренне Кин поморщился: его собеседник сегодня пил явно не хиржумское вино, и вблизи из его рта нестерпимо шибало дешевой сивухой.

— А пломбер вы не нашли?

— Пока нет. Поэтому необходим самый тщательный обыск здесь и на квартире покойного. И еще детальная дактилоскопическая экспертиза всего кабинета.

— Да, конечно. Конечно же, все будет сделано, следователь Тарпиц немедля этим займется, — затараторил Нариман.

— Надеюсь, он проявит себя лучше, чем в деле Гронски, — не без ехидства проронил Кин, вернулся к столу и сел на табурет.

С шумным посапыванием Нариман еще раз нагнулся и опасливо заглянул в сейф, как будто проверял, не встала ли мина сама собой на боевой взвод.

— Кто бы мог подумать… — глубокомысленно изрек он, снова усаживаясь в кресло. — У меня прямо в голове не укладывается…

— Тем не менее все сходится.

Надев маску лучезарного самодовольства, Кин цепко следил за реакцией собеседника, не упуская ни единой мелочи. Тот сильно нервничал, даже не пытаясь этого скрыть, его короткие волосатые пальцы растерянно комкали влажный от пота платок, а бегающие глаза то и дело возвращались к стопке папок рядом с компьютером. Пожалуй, изумление Наримана при виде обнаружившейся в сейфе мины было неподдельным.

Напрашивался вывод о том, что Харагва не особо доверял этому туповатому пьянчуге и всем заправлял пронырливый гаденыш Тарпиц. Если так, у Кина появляется хоть какой-то шанс выбраться с Тангры целым и невредимым. С превеликим удовольствием он отправил бы Наримана драить зубной щеткой сортир в старых добрых кадетских традициях, иного этот пьянчуга не заслуживает. Однако, чем восстанавливать против себя всю здешнюю свору, лучше попытаться вбить между ними клин. Пока наибольшую угрозу представляет собой Тарпиц, которому терять уже нечего. А Нариман пускай чувствует себя в относительной безопасности, загонять его в угол слишком рискованно. Рассчитаться по заслугам с ним лучше потом, когда сделанные Кином светокопии договоров лягут на стол Дервенова.

— Скажу прямо, вы преподнесли нам всем настоящий урок. Да-да, я не стыжусь в этом признаться, — натужно польстил Нариман. — Простите, но как вам это удалось?

— Не могу сказать, что распутать это дело было так уж сложно. Вечером в день катастрофы я навестил в лазарете водителя Даркофа. По его словам, перед выездом на космодром к турбоходу не приближался никто, за исключением патрульного фабра. Из этого я сделал вывод, что диверсию осуществил человек, имевший доступ к телеметрическому управлению биороботами.

— Резонно, — поддакнул Нариман.

— Теперь нет никаких сомнений в том, что мину в турбоход подложил фабр, которым управлял Харагва отсюда, из лаборатории. Очевидно, он снабдил минами двух фабров, и второй в это время крутился на площадке возле вихрелетов. Гронски сообщил Харагве, который из турбоходов выедет за мной на космодром. Как я понимаю, ему было обещано вознаграждение, но Гронски счел сумму слишком незначительной и попытался шантажировать Харагву. В ночь со второго на третье между ними состоялся разговор. По свидетельству Ронча, Гронски твердо решил покинуть Тангру и отпраздновать расторжение контракта кутежом на Лебаксе. Для этого, само собой, нужны немалые деньги, которые он рассчитывал получить в обмен на свое молчание. Однако АрКон обязательно заинтересовался бы унтером, вдруг разбогатевшим при неясных обстоятельствах и выложившим солидную неустойку по контракту. Понимая это, Харагва решил избавиться от шантажиста. Скорее всего для вида он согласился заплатить и мирно распрощался с унтером. А спустя примерно два часа после этого Харагва под каким-то предлогом заявился к Гронски среди ночи и заставил его замолчать наверняка при помощи икстера. Никакого другого объяснения происшедшему я не вижу.